Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх
Шрифт:
Точно так же определенно ответил выступавший в качестве свидетеля Якоб Райхерт в суде над Фликом, когда его спросили, могли ли промышленники его группы решать вопросы размещения рабочей силы: «Нет, не могли, они не имели для этого абсолютно никакой возможности».
Вальтер Роланд, Танковый король, отмечал, что рабочие распределялись по предприятиям непосредственно государственным Управлением трудовых ресурсов и комиссарами по обороне (под контролем Зауккеля).
Эрнст Тенгельман, генеральный директор многочисленных рурских шахт, дал показания под присягой, что распределение иностранных рабочих по предприятиям было прерогативой исключительно Зауккеля и его службы. Каждая шахта обязана была сообщать, сколько рабочих ему требуется, и ему присылали нужное количество пленных рабочих.
Одним словом, нет оснований сомневаться в том, что иностранные рабочие насильно навязывались режимом. У промышленников просто не было выбора.
В этой связи очень важен следующий отрывок из приговора судьи по делу «ИГ Фарбен»:
«Обвиняемые по настоящему делу ссылаются на обстоятельства, освобождающие от ответственности. Они утверждают, что использование рабской силы на предприятиях «Фарбен» было неизбежным следствием плана производства, который правительство обязывало их выполнять, с одной стороны, и одинаково категорическим требованием использовать рабскую силу для выполнения этого плана – с другой. Нас проинформировали о многочисленных декретах, приказах и директивах Управления трудовыми ресурсами, из которых следует, что управление взяло на себя исключительные полномочия по сбору, предоставлению и наблюдению за всеми имеющимися трудовыми ресурсами в пределах рейха. Строгие правила регулировали почти все аспекты отношений между нанимателями и рабочими. Без согласия управления промышленникам запрещалось нанимать или увольнять рабочих. За нарушение этих правил было установлено жестокое наказание, вплоть до помещения в концентрационный лагерь и даже казни…
Трибунал не готов был сказать, что эти обвиняемые говорили неправду, утверждая, что из-за строгого регламентирования Управлением трудовыми ресурсами иностранных пленных им ничего не оставалось, как исполнять распоряжения гитлеровского правительства. Не остается также сомнений и в том, что отказ служащих «Фарбен» выполнять планы производства, установленные рейхом, или использовать рабскую силу для выполнения этих планов расценивалось как предательский саботаж и влекло за собой немедленное и жестокое возмездие. В самом деле, есть достоверные свидетельства того, что Гитлер одобрял предложение в качестве примера должным образом наказать кого-нибудь из директоров «Фарбениндустри».
Таким образом, при рассмотрении дел «ИГ Фарбен» и Флика были приняты во внимание обстоятельства, освобождающие от ответственности, и с некоторых осужденных было снято обвинение в использовании рабской силы.
Трудно понять, почему аналогичное решение не было принято в отношении Круппа фон Болена. Правда, судьями в трех судах над промышленниками были разные люди.
Но, приняв во внимание обстоятельства, освобождающие от ответственности, судьи не оправдывали жестокость, проявленную на предприятиях «ИГ Фарбен» под Аушвицем. Они установили, что отношение к рабочим «не обошлось без проявления жестокости. Порой полиция предприятия и надзиратели, отвечающие за пленников, избивали их, когда те находились на работе. Некоторые рабочие теряли на работе сознание. Нет сомнений, что в основном из-за недоедания и истощения в результате длительного и тяжелого рабочего дня. Были широко распространены слухи о том, что тех, кто не мог работать, отправляли в газовые камеры. Боязнь такой судьбы наверняка побуждала многих рабочих, особенно евреев, работать до обморока».
В соответствии с этим суд признал виновными в преступлении против человечности троих обвиняемых по делу «ИГ Фарбен».
Навязывание «рабской силы» германской промышленности не обходилось без сопротивления. Герман Рёхлинг и Вальтер Роланд были соответственно фюрером и заместителем фюрера Металлургической промышленной группы. Оба энергично сопротивлялись использованию рабской силы в Германии [71] . Они требовали, чтобы иностранные рабочие ввозились из оккупированных стран
71
Трибунал IV. Дело V. Т. III.
Роланд пошел еще дальше. В каждой беседе с Альбертом Шпеером он старался убедить того в правильности своей точки зрения. Затем он изложил все доводы в докладе, который был представлен гауляйтером, а затем помощнику Гитлера Мартину Борману.
Во время суда над Фридрихом Фликом Вальтер Роланд коротко передал содержание своего доклада. В частности, он сказал:
«Еще в 1941-м и затем в 1942 году я привлек внимание господ Тодта и Шпеера к тому факту, что в данных обстоятельствах необходимо поступать так, как это делалось в Англии, Америке и России, а именно использовать на производстве только своих рабочих – в данном случае немцев, поскольку только благодаря этому можно будет привести войну к относительно благополучному окончанию. На основе статистических данных я показал, что за период с 1935 по 1939 год количество гражданских служащих увеличилось на 1,9 млн, так что только в этом секторе имелись в наличии огромные человеческие ресурсы… К сожалению, мои предложения, единодушно одобренные коллегами, не были приняты во внимание.
Когда в 1943 году стало очевидно, что жители Германии не желают добровольно работать на производстве и когда начали приглашать иностранных рабочих, я еще более решительно высказался против этого, в чем меня поддерживали коллеги. Ни одно совещание со Шпеером не обходилось без моего обращения к этой проблеме.
Мой доклад делился на три части. В первой я недвусмысленно возражал против использования иностранных рабочих, приводя моральные, этические и экономические обоснования. Я готов был согласиться с приемом иностранных рабочих только в том случае, если они нанимались на полностью добровольной основе. Ни морально, ни этически невозможно оправдать принудительный труд иностранцев, потому что, по моему убеждению, не должно заставлять граждан вражеского государства трудиться против своего отечества. Против их использования говорили и различные экономические соображения.
Во второй части моего доклада я пытался доказать тем, кто использует труд военнопленных, что на самом деле в Германии достаточно рабочих и вообще гражданского населения, которое при разумном распределении и допуске к производству товаров народного потребления способно полностью удовлетворить потребность промышленности в трудовых ресурсах…
В третьей части. я внес конкретные предложения относительно того, в каких секторах экономики можно мобилизовать на производство немецкое население и как его использовать.
Экземпляры доклада были разосланы Зауккелю, Лею и Геббельсу. По совету Шпеера в декабре 1943 и в январе 1944 года я встречался с Зауккелем и Леем. Но и здесь не достиг никаких результатов. Зауккель назвал мои планы утопическими. Лей потребовал моей немедленной отставки со всех постов и отстранения от работы. Только вмешательство Шпеера помогло мне сохранить свое положение.
Несмотря на эту реакцию, я направил доклад Борману и Герингу.
Позвольте добавить, что мой доклад был также разослан по меньшей мере 20 моим коллегам, что мы подробнейшим образом обсудили его с ними в Руре, что все эти люди без исключений одобрили мою позицию и всячески поддерживали меня в моих весьма рискованных предприятиях».
Во время допроса адвокат обвиняемого задал следующий вопрос: «Могу я понимать, что [немецкая] индустрия не только не просила присылать иностранных рабочих, но, напротив, через вас обратилась к правительству с конкретными предложениями, помогающими обойтись без рабской силы, и что эти предложения были отвергнуты личным решением Гитлера?»
Роланд ответил: «Ваша интерпретация полностью соответствует фактам».
Роланд потерпел неудачу, Борман решительно отверг его доклад. Гауляйтеры, отвечавшие за безусловное выполнение плана предприятий, находившихся в их ведении, считали невозможным обойтись без принудительного труда иностранных рабочих. Гитлер поддержал Бормана и гауляйтеров. Так судьба пошла своим дьявольским курсом.