Кровавый круг
Шрифт:
— Вы можете выслать мне что-нибудь уже сегодня вечером?
— Я сделаю это немедленно.
— Очень хорошо, до скорого, Эшли.
В 20 часов 30 минут на механическом конвейере появились первые чемоданы. В тот момент, когда Натан наклонился, чтобы забрать свою сумку, боль, словно игла, вошла в его затылок и заставила пошатнуться. Он уцепился за чью-то руку.
— Вы в порядке, месье?
— Да… всего лишь легкое недомогание… извините меня.
Вначале он подумал об усталости, потом о находке Вудса… Нет. Причина была в другом.
Натан поспешил к ним.
Прежде чем заговорить с ними, он быстро расшифровал слова, написанные на табличке черной краской: израильские имена, их, вероятно… И название отеля — «Софитель Пари Рив Гош».
— Простите, господа, что означает этот знак, там, на ваших сумках? — спросил Натан.
Маленький коренастый человек, который, кажется, был единственным, кто говорил по-французски, слегка улыбнулся:
— Это эмблема «Одной Земли», гуманитарной организации, членами которой мы являемся.
Тонкое матовое лицо. Каскады светлых, почти пепельных локонов. Ясные глаза смотрели на него испытующе. Их сопровождала молодая женщина, которую Натан сначала не заметил.
— А птица, — вновь заговорил Натан, это…
Женщина пристально смотрела на Натана.
— Ибис, — сказал мужчина.
— Ибис… Спасибо.
Натан еще раз встретился взглядом с женщиной. Ее глаза блестели от слез. Инстинкт заставил его вернуться.
— Мадемуазель…
Она ускорила шаги.
— Мадемуазель. — Он удержал ее за запястье.
— Что вам нужно? — спросила она по-французски.
— Мой вопрос, возможно, покажется странным, но… вы не помните, мы с вами раньше никогда не встречались?
Она продолжала идти вперед.
— Нет, не думаю.
— Вы чем-то расстроены. Попытайтесь вспомнить, это очень важно.
Она остановилась и мрачно посмотрела на него.
— К вам это не имеет никакого отношения. И прошу вас оставить меня.
Кто-то из ее попутчиков окликнул:
— Machlomka, Rhoda?
— Ken, ani magio! [37]
Натан удержал ее. Его рука сжала нежную кожу.
— Отпустите меня!
— Я вам не верю. Почему вы так на меня смотрели?
— Послушайте, я вас никогда не видела. Оставьте меня, вы просто спятили!
Движением плеча она высвободилась и прокричала товарищам что-то на иврите. Коренастый мужчина пошел к ней. Натан в испуге отступил. Он боялся самого себя. Что с ним такое?.. Он еще раз поискал взглядом молодую женщину, но она исчезла в толпе. Он закинул сумку на
37
Все нормально, Рода? — Да, иду!
Он был сумасшедшим… Совершенно невменяемым.
21
Было около 22 часов, когда Натан вошел в свою квартиру. Он поставил багаж в коридоре и прослушал ответчик — ни сообщений, ни факсов, ни почты. На первый взгляд никто его не ждал. Ему показалось, что место сохранило следы его прошлого присутствия. Впервые со времени пробуждения в больнице у него было чувство, что он вернулся к себе домой. Он приготовил чай, дал ему хорошо настояться, долго смаковал первый горький глоток, а потом устроился прямо на паркете. Он был в нерешительности, звонить ли Вудсу. Ладно, он поговорит с англичанином, но прежде проверит электронную почту. Его охватила дрожь при мысли, что сейчас он обнаружит новые детали истории, содержащиеся в манускрипте. Натан включил переносной компьютер и подсоединил его к телефонной линии. Соединение произошло без всяких проблем, его почтовый ящик появился на экране. Пришло новое сообщение.
Невольник Барракк, до смерти изуродованный… Алистер Эвен по прозвищу Наблюдатель, имена, образы вихрем проносились у него в голове, смешиваясь с оскверненными могилами Шпицбергена…
Он щелкнул по вложенному документу, ввел пароль и погрузился в расследование Элиаса.
Мы покинули Сен-Мало, […] перед деревушкой Порт Руж. Что касается ситуации, беззубый нищий предупредил нас, что Наблюдатель не покидал мест уже три дня, и провел нас через зыбучие пески, которые тут же поглотили бы наши тела и души, будь мы одни.
Сооружение, малый форт с острыми, как сабли, углами, возвышалось на вершине скалы, появлявшейся прямо из ила. […]
Я громко постучал дверным молотком и позвал его по имени.
Я цепенел от ужаса при одной мысли о встрече с этим человеком, который считался самым известным в мире палачом. Рассказывали даже, что ему мало было просто казнить свои жертвы, и он оставлял их гнить, а затем заставлял одного из своих лакеев, который в прошлом был мясником, расчленять их, после чего жарил эти куски плоти и съедал их.
Никто не открыл. Повсюду была тишина. Мы с Роком стояли в нерешительности, но все же решились проникнуть в жилище зверя.
Одним выстрелом я сломал калитку потайного входа, толкнул дверь на петельных крюках и первым вошел в цокольный этаж здания.
Вначале мы почувствовали хорошо знакомый нам медно-красный запах крови. Кровь на стенах, кровь, смешанная с рассыпанными по полу опилками. Случаю было угодно привести нас в самый источник зла, в центр камеры пыток.