Кровавый круг

Делафосс Жером

Доктор Финди Виллемс была цветущей крупной женщиной лет сорока, с очень темной кожей. Она была одета в платье из цветной африканской набивной хлопчатобумажной ткани, у нее была очень короткая стрижка и исполненное благородства лицо, казалось, высеченное из глыбы базальта. Она поприветствовала Натана искренним рукопожатием и предложила ему присесть.

— Чем могу быть вам полезна, господин…

— Натан Фал. Благодарю вас за то, что вы меня приняли. — Я журналист, веду расследование по процессам Международного уголовного трибунала по Руанде. Я интересуюсь участниками геноцида хутус, которые на сегодняшний день пока

еще находятся на свободе, — выдал Натан заранее заготовленную ложь.

Хотя и немного рискованное, это алиби давало ему отличное прикрытие, чтобы посещать различные места и выяснять интересующие его сведения.

— На какую газету вы работаете?

— Я внештатник. Продаю репортажи тем, кто больше заплатит.

— Рискованно так работать.

— Я никогда не любил комфорт… Это также залог некоторой свободы слова.

— Понимаю… Вы знаете, кого именно вы разыскиваете?

Натан задержал дыхание. Ему нужно спокойно увести ее от этой темы. У этой женщины есть власть и контакты, которые позволят ему благополучно довести расследование до конца в этой стране в разгаре гражданской войны. Он не имел права на ошибку.

— Я только начал расследование, таким образом, я отвечу на ваш вопрос отрицательно, у меня нет точных имен. Однако мои поиски ориентированы на идеологов и руководителей ополчений, которые, кроме преступлений, совершенных против тутсис на руандской территории, преследовали и убивали хутус умеренных взглядов прямо в лагерях района Гомы.

— Они многочисленны, многие уехали в Европу или Канаду, другие остались в Киву. Но мне хотелось бы вас предостеречь, эти преступники знают, что им грозит, и постоянно находятся в боевой готовности. Расследуя это дело, вы идете навстречу крупным проблемам.

— Я понимаю. Но у меня имеется некоторый опыт в таких делах.

Финди Виллемс подняла брови и улыбнулась:

— Я в этом не сомневаюсь.

Натан не отреагировал на намек — гематома и шрамы еще проступали на его лице.

— Думаю, ваши аргументы интересны. Эти люди серьезно злоупотребили положением в стране и заслуживают, чтобы их разоблачили. Таким образом, я расположена вам помочь, но вы должны сказать как.

Теперь следовало убедить ее связаться с некоторыми активными участниками катастрофы, и первый тур будет выигран. Он тотчас же заговорил:

— Я бы хотел встретиться с любым человеком, работавшим в лагерях в июле 1994 года.

— В каких лагерях? Их были десятки.

— Я думал о самом крупном…

— Кибумба, Катале, Мугунга?

— Катале.

— Не уверена, что в Гоме или в ее окрестностях остался хоть один член неправительственной организации из присутствовавших здесь в 1994 году. Что касается рабочей силы, которую набирали из местного населения, многие остались без работы после отъезда гуманитарных команд. Они, вероятно, все еще здесь, но в Гоме около трехсот тысяч жителей, и, мне кажется, будет трудно их разыскать. Зато…

— Да…

— Не знаю, что это может дать, но есть другие хутус, я говорю не о тех, кого вы ищете, а о самых лишенных, о людях, которые так и не возвратились домой, либо потому, что им было некуда идти, либо из страха преследования Руандским патриотическим фронтом, РПФ. Два лагеря так и не были покинуты по-настоящему. Сегодня эти трущобы населены призраками… Один из них — это Катале. Там вы и найдете этих бедняг.

— Вы думаете,

я могу им довериться?

— Думаю, они много потеряли в этих массовых убийствах. Им осточертело слушать умные головы, которые восхваляли «окончательное решение» [42] и обещали им Эдем, как только тутсис будут устранены. Полагаю, что они вынесли из этого некоторую горечь.

42

«Окончательное решение»— нацистский план геноцида евреев и цыган. Выражение также применяется для обозначения истребления других групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам.

— Каким образом я смогу отправиться туда? — спросил Натан.

— Вам нужен пропуск. Регион заполнен военными ополчениями. Объединение в защиту конголезской демократии, май-май… это абсолютно потерянные молодые люди, часто пьяные или одурманенные наркотиками, которые совершили самые страшные преступления. Без разрешения на перемещение, выданное их властями, они, не сомневаясь, убьют вас из-за пачки сигарет.

— Где я могу достать себе такой документ?

Финди Виллемс снова подняла брови, на этот раз от неожиданности.

— Вы хотите сказать, что у вас нет никаких связей?

— Никаких.

— Когда вы хотели бы туда поехать?

— Как можно скорее… завтра?

— Хорошо, я посмотрю, что могу для вас сделать. Это примерно в тридцати километрах к северу, но вам придется самому найти машину.

— Не беспокойтесь об этом.

— Если вы туда доберетесь, в деревне Кибумба находится бельгийская католическая миссия, ее возглавляет отец Спрайет. Это человек в возрасте, с тридцатилетним опытом жизни в африканской глубинке. Он, вероятно, сможет вам помочь с жильем и поисками гида. Скажете, что вы от меня.

— Очень хорошо.

— Итак, господин Фал… я прощаюсь с вами до завтра.

— Еще кое-что…

— Говорите…

— У нас есть архивы, касающиеся переселения?

— У нас должны были сохраниться отчеты наших сотрудников за тот период времени.

— А можно будет их просмотреть?

— Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Но я должна найти их, а я очень занята в эти дни. Я приготовлю документы к вашему возвращению.

— Доктор… как я могу вас отблагодарить?

— Ни в коем случае! Позвоните мне завтра ровно в 9 утра.

29

Четыре крупные черные печати внизу пропуска, врученного ему лично доктором Виллемс, давали лишь очень относительную гарантию, что его не убьют во время поездки в Катале. Если документ и защищал от официальных войск, то не мог обезопасить от беспредела вооруженных банд, которые свирепствовали в регионе…

Натан аккуратно свернул документ, положил его в рюкзак вместе с паспортом и посмотрел на часы: одиннадцать утра. Гуманитарный грузовик был единственным транспортом, который он нашел, чтобы преодолеть первый этап пути и добраться до католической миссии отца Спрайета. Отъезд через полчаса от бельгийской гражданской базы. В «Прекрасной хозяйке», главном магазине города, он запасся двумя бутылками минеральной воды, плиткой шоколада, печеньем и тонкими свечами.