Кровавый круг
Шрифт:
— Эй, эй, эй… — рассмеялся Кахекуа.
— Вы помните что-нибудь об исчезновениях, которые случались в окрестностях или внутри лагеря и, вероятно, не были связаны непосредственно с геноцидом? Что-либо странное, что имело бы отношение к местным поверьям?
Человек развязно улыбнулся и спросил вполголоса:
— Истории о духах?
— Да.
— Позвольте вас спросить… Правда ли, господин Натан, именно этот вопрос я уже давно себе задаю… что актеры порнографических фильмов французы?
— Сколько? — обрезал его Натан.
— Еще двадцать долларов.
Натан протянул ему еще одну купюру, и Кахекуа заговорил:
—
— Натан, — шепнул ему Юма. — Этот человек пьян… Он тебе расскажет черт знает что…
Натан жестом остановил Юму.
— Расскажите мне об этих духах, каким образом они мстили?
Кахекуа снова срыгнул и продолжил рассказ, подкрепляя его выразительным жестикулированием.
— Говорят, что они жили под землей днем, а ночью выходили наружу и забирали хутус. Говорят, что они их расчленяли и пили их кровь.
Натан вздрогнул, услышав это откровение.
— А тела были найдены?
— Нет, не думаю, их сожрали дикие звери.
— И кто-нибудь их… видел?
— О нет… Нельзя увидеть духов… только если ты умер. Но некоторым случалось их слышать…
— Как это?
Кахекуа молчал.
Натан вытащил еще одну купюру и сунул ее Кахекуа.
— В конце геноцида, 4 июля, когда армия тутсис, Руандский патриотический фронт, обрел контроль над Кигали и Бутаре, началось массовое бегство хутус, которые опасались репрессий. Некоторые скрылись в потоке беженцев тутсис, которые направлялись на юго-запад страны через гуманитарную зону, установленную международными миротворческими силами, но больше всего сбежало к нам. Некоторые военачальники тутсис, которые не могли допустить, чтобы палачи сбежали и не ответили за свои преступления, сформировали боевые группы и отправили их вертолетом на запад, на заиро-руандскую границу, чтобы они перехватили беглецов и заставили их ответить за свои преступления. Там было только несколько тайных агентов, сотрудники французских специальных сил, и я, капитан Эрмес, со своими людьми. С 13 июля начинали прибывать первые группы беженцев. Они думали, что спасались, и расположились вдоль границы, надеясь быстрее проникнуть в Заир, но на дорогах и в лесу их поджидали настоящие эскадроны смерти. Были истреблены тысячи выбившихся из сил хутус. Никаких пыток, только быстрая казнь. Некоторые, главным образом богатые, тем не менее сумели оттуда выбраться.
— Богатые… Что вы хотите сказать?
— Ну, в лесу вы могли наткнуться либо на боевые группы Руандского патриотического фронта, либо на… проводников. Это стоило дорого. Разумеется, только самые состоятельные могли себе это позволить.
— Как действовали эти люди, кем они были?
— В начале 60-х годов XX века Руанда пережила общественную и политическую революцию, к концу которой хутус свергли монархию, взяли власть в свои руки и добились независимости для страны. Именно тогда начались первые массовые убийства. Больше двадцати тысяч «иньензи», тараканов, как в то время уже называли тутсис, погибли. Некоторые остались, другие бежали в соседние страны: Бурунди, Уганду и Заир.
— Какое это имеет отношение к духам?
— Как я вам уже сказал, они жили в земле. Моим людям неоднократно приходилось спускаться в эту галерею, и там они слышали крики, ужасные вопли духов, пожирающих человеческую плоть.
Натан взъерошил свои короткие волосы и спросил:
— Скажите, капитан, я что ваши люди «неоднократно» делали в этих галереях?
— Хорошо… Они были в разведке…
— Они не спускались глубже, им не было любопытно, откуда доносятся крики?
— Нет, они боялись.
— Где эти галереи?
— Это конфиденциальные сведения. Их запрещено разглашать, — попытался увильнуть Кахекуа.
Натан в упор посмотрел на капитана. Тогда он понял: дом, внедорожник, спутниковая антенна, внушительный телевизор, стоявший на почетном месте в комнате. Он внезапно сменил тон:
— Скажи, капитан, как ты заработал деньги, которые позволили тебе все это купить? Наркотики? Золото? Драгоценные камни? Что-нибудь другое?
— Натан, — запротестовал Юма.
— Не вмешивайся.
Натан приблизился к Кахекуа и прошептал:
— Что-то другое?
Тот молча смотрел на Натана своим единственным глазом, другой, похожий на желток, казалось, втянулся внутрь от страха, словно моллюск в свою раковину. Натан схватил Кахекуа за дряблую кожу двойного подбородка и притянул к себе.
— Хочешь, я скажу тебе, капитан… проводниками были ТЫ… ТЫ и ТВОИ ЛЮДИ. Кто другой, кроме военных, стал бы подвергать себя опасности в этой зоне? Вы поджидали беженцев на границе, на руандской территории, и вымогали у них деньги. Если они отказывались платить, вы оставляли их на милость эскадронов Руандского патриотического фронта. Разве не так?
— Мы… мы им помогали. Мы тоже рисковали… Они нас благодарили.
— Ты мусор, но это твое личное дело. Теперь слушай, даже речи не может быть о том, чтобы я заплатил тебе еще. Ты отвечаешь, и я ухожу. Продолжишь хитрить — это плохо кончится.
— Если… если хочешь узнать, нужно заплатить еще… пятьдесят долларов…
Рука Кахекуа исчезла между подушками дивана.
Прежде чем капитан успел выхватить пистолет, Натан ударил его кулаком прямо в лицо. Из уродливого носа потекла кровь. Он схватил пистолет и приставил его к здоровому глазу толстяка.
— Где эта галерея?
— Я ка… капитан армии…
— Ты ничтожество, вот и все. Теперь говори или обещаю, что тебе понадобится чертова палка слепого, чтобы передвигаться. — И Натан надавил пистолетом на глазницу капитана.
— Год… в прошлом году люди из Катале… приходили ко мне… — Кахекуа заливался кровавыми соплями, которые пачкали ему рот. — Они хотели знать, где она находится…
— Зачем?
— Не знаю… я показал ее молодым…