Кровавый пир
Шрифт:
А в это время сам Стенька Разин тщетно бился из последних сил взять Симбирск, а Барятинский спешно шел со своим войском на его воровские шайки.
По дороге то и дело попадались нестройные толпы мятежников, заграждая дорогу.
– А ну-ка, Алексей Петрович, – слал на них Барятинский князя Прилукова, и тот одним натиском рассеивал их. В другой раз князь посылал брата своего Данилу, иногда сам бил, но эти схватки отнимали дорогое время.
– Поспеем ли? – тревожно спрашивал он у Гультяева,
– Помилуй Бог, ежели запоздали! – в ужасе отвечал Гультяев, и все за ним повторили» помилуй Бог»!
Наконец появились и воровские казаки на пути.
– Други, воры близко! – объявил войску князь, и все повеселели. Один из казаков достал языка.
– Сила вся у Симбирска, – сказал он, – города еще не взяли, и батюшка о тебе тревожится. Готовиться зачал.
– Так не взяли Симбирска? – радостно воскликнул Гультяев. – Слава Богу!
– Аминь! – подтвердил Барятинский. – Завтра бой дадим. А сегодня роздых сделаем.
Несомненно в нем был дух истинного полководца, потому что войско оживало только от одного его слова, и теперь, когда князь объехал все полки, увещая постоять за государя и веру православную, все в голос отвечали:
– До самой смерти побьемся!
– Помните, други, что там, в Симбирске, наши братья страждут. В гладе и бессоннии борются они с вором и не уступают ему ни пяди стен своих. Выручим же их!
– Вызволим! Выручим! – кричали кругом. Князь позвал в палатку старших начальников.
– Пойдем дружно, – сказал он, – я с двумя полками пешими в середине стану и пушки возьму с собою. Ты, Данило, возьмешь полк и казаков и на правую руку от меня крылом станешь, а ты, Алексей Петрович, со своим полком и тоже казаками – на левую руку тоже крылом. Так и пойдем!
Наутро князь выстроился и двинул войско.
– Идут! – вдруг закричали передовые отряды.
– Стой! – приказал князь.
Войско остановилось верстах в двух от стана Разина. Князь поехал по рядам.
– Други, – говорил он, – стойте смирно. Воры бежать на нас будут, стойте, а как подойдут совсем близехонько, так и хватайте.
– Вы кольцом охватите! – приказал он Даниле и Прилукову. – Я воров на себя приму, а вы с боков!
А Стенька Разин, уже выстроив свои полчища, несся на небольшое войско князя Барятинского. Силы действительно были несоразмерные. У одного до пятидесяти тысяч, а у другого шесть! Но эти шесть были уже обучены европейскому строю, знали команду, могли исполнять эволюции и видели поляков и шведов.
IV
– Вот так здорово! – восклицал Дышло. – Гляди, князь, как садят.
Князь Прилуков стоял на левом крыле со своим полком и казаками, горя нетерпением скорее броситься в
Полчища Стеньки Разина действительно» садили». Вначале двинулись они всей грозной массою, с казаками в середине, но с каждым шагом линия их строя ломилась. Казаки выдвинулись вперед и с тяжелым топотом мчались на недвижно стоящее войско Барятинского.
Ближе, ближе… Среди пыли уже стали видны лохматые шапки, чубы и красные рожи.
– Нечай! Нечай! – заревело вокруг все воровское войско и уже готово было обрушиться на князя.
Прилуков замер. Казалось, сейчас промчится эта масса через все войско, как по чистому полю, а войско Барятинского все стояло недвижно.
Вот уже между ними всего сажен пятьдесят.
– Раздвинься! – крикнул князь. Послушное войско раздвинулось. Жерла пушек показались за ними, и раздался оглушительный залп.
Воровское войско разом смешалось. Убитые и раненые попадали на землю, испуганные кони взбесились.
– Я вас, псы! – заревел Стенька, видя, что казаки хотят отступить. – Вперед!
– Нечай! – с остервенением закричали казаки. Князь отдал приказ.
– Бей их! С нами Бог! – огласилось войско криками, и стрельцы стремительно кинулись навстречу и – сшиблись.
Люди перемешались в одну кучу. Казаки воровские бились на конях, но потом спешились. Пищали и луки были брошены в сторону, люди схватились врукопашную и бились мечами, саблями, ножами, тяжелыми шестоперами, кистенями и чеканами. Нестройные массы мордвы, холопов, чувашей валили, как саранча.
– Бей! – закричал Прилуков и со своими казаками врезался в эти массы. Стрельцы двинулись за ним.
– Бей! – кричал Данило, врезаясь в кучи людей с правого фланга.
– Вот так здорово! – рычал Дышло, махая своею тяжкою секирою по головам и плечам почти безоружных холопов.
Вдруг острая коса ударила по задним ногам его лошади. Лошадь сразу осела.
– Ну ж я вам за это! – заревел озлобленный Дышло, спрыгивая с коня, и еще губительнее стал махать секирою. Она свистала в воздухе и, разбивая головы, казалось, ни на мгновение не задерживалась в своем стремительном движении,
Стенька Разин метался как безумный.
– Ах, псы! – ругался он на холопов. – Вперед! Чего пятитесь? – и бросался впереди них с саблею в руке.
– Фрол, Василий! – кричал он в схватке, наталкиваясь на них. – Идите в зады, не давайте голытьбе бежать! Смотрите! Ах!
Но сбитые, перепуганные мужики, глупая мордва уже дрогнули и побежали, увлекая за собой казаков.
– Я вас! – закричал Разин в исступлении. – Вперед! Нечай! Ах!
Пищальная пуля ударила его в ногу, и он свалился.