Кровавый след
Шрифт:
— Слушай меня внимательно, я возьму камешки, и тогда посмотрим, сколько вы заплатите! Я выясню, каким маршрутом они поедут, и заберу всю партию, так и знайте!
— Прошу вас, сэр, не забывайте, мы говорим по мобильному телефону…
— Пошел ты! — заорал Инкунзи и нажал отбой. Руки у него дрожали от ярости. Он громко ругался десять минут кряду, бил по рулю, злобно косясь на стоящие рядом машины.
Немного успокоившись, Инкунзи позвонил обоим своим заместителям, рассказал им о предательстве мусульман. Потом он связался со своим главным осведомителем в Хараре.
— Мать
— Что случилось, Инкунзи?
— За что я тебе плачу, гад? Ты сообщил неверный маршрут, и вот что я тебе скажу: если вовремя не узнаешь настоящий, я лично отрежу тебе яйца, понял?
К одиннадцати Инкунзи Шабангу вернулся в свой роскошный дом. Настроение у него немного улучшилось после заверений лейтенантов, осведомителя и других знакомых из Зимбабве: они узнают маршрут, чего бы им это ни стоило.
Его мобильник зазвонил снова.
— Да?
— Братан, меня зовут Лукас Беккер, и ты случайно украл мои деньги. Я не сержусь, братан, но хочу их вернуть.
Лаконичный стиль и медленный, врастяжку, незнакомый голос застал его врасплох, а обращение «братан», выдававшее в звонившем белого африканера, бура, оказалось таким неожиданным, что Шабангу расхохотался.
И Беккер сказал:
— Братан, приятно иметь дело с человеком, который умеет смеяться.
Сотрудница группы наблюдения послала за Квинном вскоре после разговора между Шабангу и Хендриксом, и он прослушал запись на компьютере сотрудницы, попросил переместить запись в общую папку на сервере и расшифровать, а сам пошел доложить в кабинет Масило.
Разговор с Беккером прислали ему позже по электронной почте — с приложением двух аудиофайлов. Оператор написал: «Подумал, что вам понравится. Довольно любопытно».
Квинн стал слушать.
(Шабангу оглушительно хохочет.)
— Братан, приятно иметь дело с человеком, который умеет смеяться.
— Ты кто такой, мать твою?
— Лукас Беккер. Твои ребята вчера угнали мою машину. Я ее брал напрокат, братан, так что ее можешь оставить себе. Но в машине лежали мои деньги. Прошу тебя по-хорошему: верни деньги!
— Деньги? Какие деньги?
— Много денег. В фунтах стерлингов… Наличными.
— Мои ребята? Почему ты говоришь «мои ребята»?
— Один из них сейчас у меня. Говорит, что его зовут Енох Мангопе. У него бельмо на глазу. Он уверяет, что работает на тебя.
— Не знаю такого.
— Братан, сначала он тоже ничего не хотел говорить, но после того, как я привез его к полицейскому участку, у него развязался язык. Мне не кажется, что он врет. Слушай, давай все решим по-хорошему. Верни мои деньги, и все.
— Не знаю ни о каких деньгах.
— Верю
— А то что?
— Нет, давай не будем говорить о том, что «а то».
— Тогда отвали.
— Слушай, братан, с таким подходом ты только неприятности наживешь.
— Неприятности? Ты кто такой, мать твою?
— Лукас Беккер. По-моему, я уже представился.
(Шабангу коротко смеется.)
— Ты, наверное, шутишь.
(Разговор прерывается.)
Первый аудиофайл закончился. Квинн ухмыльнулся и запустил второй.
— Братан, понимаю, что ты сейчас чувствуешь: вдруг тебе звонит незнакомый белый. Поверь мне, я не шучу. Просто хочу решить вопрос цивилизованно. Что скажешь?
(Шабангу недоверчиво смеется.)
— Тебе известно, кто я такой?
— Я тебя не знаю, но твой Одноглазый Енох называет тебя инкоси. Говорит, что связываться с тобой опасно.
— Вот именно. И никакой я тебе не братан…
— Я просто так говорю…
— …а позвонишь еще раз — сам узнаешь, опасно со мной связываться или нет.
— Братан, я верю, что ты опасен, но еще я верю, что ты — человек, способный понять. Мне эти деньги достались тяжелым трудом.
— Мне плевать!
— Слушай, братан, не надо так говорить.
— А то что ты сделаешь? Придешь и изобьешь меня?
— Продолжу просить тебя по-хорошему, братан. До тех пор, пока это не перестанет больше помогать.
(Шабангу смеется.)
— Совсем чокнутый!
— Пока нет…
— Слушай, отцепись от меня. Кстати, передай Еноху, что больше он на меня не работает.
18
Прошлое не слишком заботило Тау Масило. В основном он сосредоточился на будущем. Но оставил след 18 сентября в своей записной книжке. После того как Янина Менц застала его врасплох своим вопросом про Бадьеса, он немного встревожился. Превыше всего Адвокат ценил свою репутацию. Он привык быть в курсе всего, привык обдумывать дело всесторонне, в перспективе, на любой вопрос у него был готов продуманный, взвешенный ответ. Потому-то главным образом Менц и назначила его своим заместителем.