Кровавый ветер

Картер Крис

— Вы в этом уверены, доктор?

Скалли вытянула ноги и сложила руки на животе.

— Уверена. Здесь же холод собачий! Малдер, а что, в теплом месте думать никак нельзя?

Они долго молчали, просто смотрели на реку и слушали шелест листвы. Иногда тишину нарушал лай собаки или гул машины. Потом в сад вышли подышать любители выпить на ночь. Они прогуливались меж островками цветов, ночной ветерок доносил то негромкий разговор, то громкий смех. Когда ветер стихал, Малдер и Скалли не слышали ничего, кроме своего дыхания.

Неожиданно Малдер спросил:

— Скалли, а тебе не приходило в голову,

что те, кто убил коров, не убивали брата Пэт? — Не дождавшись ответа, он переспросил: — Скалли. а тебе не приходило в голову, что те, кто убил коров, не убивали брата Пэт и тех двоих?

Где-то над головой в тополиных ветвях запела птица.

— Нет, — ответила Скалли и повернулась к нему. — А почему ты так решил?

— Пытаюсь проследить некоторые аналогии, только и всего. Как правило, тот, кто мучает животных, не отваживается на убийство человека — тем более такое жестокое, — а предпочитает отыгрываться на безответных тварях.

Малдер следил за выражением лица Скалли, и она отвернулась, зная, что ее напарник всего лишь размышляет вслух. Но раз уж мысль высказана, он должен убедиться в ее правильности.

— Нет, — медленно покачав головой, повторила она. — Не знаю, что именно сделали эти нелюди и как, но все это произошло в одном месте, за короткий промежуток времени, и во всех случаях слишком много общего. По крайней мере, судя по тому, что нам уже известно. — Скалли поежилась. — Подробности узнаю, когда поговорю с медэкспертом, но… — Она снова покачала головой и улыбнулась: — А не ты ли с пеной у рта доказывал, что совпадения совпадениям рознь? Одни — реальные, другие — кажущиеся. Малдер улыбнулся:

— Ну я.

— Отлично! Значит, это совпадение кажущееся. И доказательством тому жестокость, с которой убили и людей, и животных. Нам остается только найти связь.

— Верно. Сущая безделица.

В ветвях снова раздалась птичья трель.

— Тогда подумай вот о чем, Скалли, — тихо сказал он. — Зачем? Зачем, черт побери, понадобилось убивать и скот, и этих несчастных?

Скалли молчала. Впрочем, Малдер и не ждал от нее ответа.

Но у него вдруг возникло странное, неприятное предчувствие, что когда они в конце концов найдут ответ, он вряд ли придется им по душе.

Они очутились посреди пустыни, в самом страшном месте кошмарного сна.

— Да никакой я не сумасшедший! — с жаром заявил с больничной койки Майк Ост-ранд и свирепо уставился на шерифа Спэрроу. Тот не моргнул глазом. — По-вашему, выходит, авария мне приснилась, да? И вот этот чертов гипс на руке я тоже вижу во сне? Да, моя новенькая машина и в самом деле перевернулась, а я повис на ремне, как туша в мясной лавке!

Спэрроу терпеливо слушал.

— Ну ладно. — Остранд виновато вздохнул и скривил губы. — Ладно, было дело: я немного выпил. Но в аварию попал совсем не поэтому.

— Разумеется, вы попали в аварию, потому что какой-то таинственный автомобиль, такой низкий, что из окна машины вы его даже не заметили, нарочно столкнул вас с дороги.

Остранд метнул на него сердитый взгляд.

— Так все и было.

— А потом, когда вы висели на ремне, вас хотели убить.

Художник пожал плечами, поморщился от боли в руке и сокрушенно вздохнул:

— Ну ладно. Это был всего лишь койот, так? И я так испугался, что сбрендил. А кто бы на

моем месте не сбрендил? Но ведь не койот же выжал меня с этой чертовой дороги!

— Верно, — с готовностью согласился Спэр-роу. — Это уже кое-что. — Заглянув в блокнотик в левой руке, он задумчиво пожевал ластик на конце карандаша и продолжил: — Ну а теперь давайте поподробнее об автомобиле-невидимке.

Хотя бар «Коронадо» note 7 не отличался ни оригинальным названием, ни богатым интерьером, он стоически противился переменам. Берналильо из заставы на берегу Рио-Гранде превратился в спальный район Альбукерке, а «Коронадо» ничуть не изменился: все та же длинная стойка у правой стены, те же столики и кабинки, музыкальный автомат целый день бормочет неизменный кантри-энд-вес-терн. Телевизор на задней стене показывает только спортивные передачи: на этот раз бейсбольный матч третьей лиги из Южной Каролины. Накурено, пахнет перегаром, на столиках в дешевых алюминиевых пепельницах и на полу полно окурков. Сюда редко заходят туристы и случайные посетители, и бизнес не процветает, что, впрочем, мало кого волнует: у бара есть завсегдатаи, и немало, так что дела идут ни шатко ни валко.

Note7

Коронадо (исп.) — дословно «коронованный"

В задней части бара территория индейцев.

Конечно, бывают исключения, но, как правило, те, кто приезжает из пуэбло, занимают две задние кабинки и три задних столика.

Сегрегация здесь ни при чем: просто так повелось. Даже испанцы туда не суются.

Особенно когда в город приходят коно-чины.

В задней кабинке сидел, потягивая пиво, Леон Сиола. Он был один. Усевшись, первым делом вывернул лампочку из настенного светильника. Сиола терпеть не мог яркий свет: его бесило, когда белые делали вид, будто не замечают шрамы на его лице и руках.

Так что лучше сидеть в тени.

А еще лучше — в тени и лицом к двери: так сразу увидишь, кто входит, и можно поднять руку в знак приветствия, чтобы избежать вопросов и говорильни.

Сегодня Сиола вовсе не был расположен к разговорам и дискуссиям типа: «Леон, что происходит с твоим народом, ведь на дворе конец двадцатого века!» Время дискуссий давным-давно прошло. Правда, до сих пор не перевелись идиоты наподобие Ника Ланаи и Дугана Веладора, которые все еще обсасывают эту тему и якшаются с белыми проходимцами вроде этой Фолкнер, а потом без зазрения совести продают свои поделки людям, живущим ниже по реке. Но Леон Сиола не такой. У него свои планы.

Они думают, что он сломался. Думают, отсидев срок, стал другим человеком…

Сиола залпом допил пиво.

Да, стал!

Он стал еще хуже.

Около одиннадцати пришел тот, кого ждал Сиола, сразу его увидел и плюхнулся напротив.

Сиола опустил пониже козырек кепки: в знак приветствия, а заодно чтобы спрятать глаза.

— Ты опоздал.

— Никак не мог завести чертов пикап. Скажи спасибо, что вообще пришел.

Сиола смотрел на него и, чтобы тот не заметил его неприязни, поднял над головой пустую бутылку и помахал ею, давая понять официантке, что хочет еще пива.