Кровная связь
Шрифт:
Шон протягивает мне листок бумаги. Это фотография. Даже издалека я вижу, что на ней снято окно. На стекле над подоконником кровью начертаны слова: МОЯ РАБОТА НИКОГДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ.
– Черт возьми!
– Пресса еще ничего не знает, – говорит Шон. – Так что я бы сказал, что баллистическая экспертиза выглядит простой формальностью. Следы укусов те же самые.
Я переворачиваюсь на бок и встаю, но у меня болит и ноет все тело. Может статься, после трех дней трезвости водка нанесла по моему организму сокрушительный удар. Тем не менее, раз уж ее разлилось достаточно, чтобы намочить простыни, значит, вчера я прикончила не
– Где был Натан Малик вчера вечером?
– Всю ночь провел дома. Под наблюдением.
– Ты уверен, что все это время он оставался в доме?
– У нас нет никого, кто мог бы лечь к нему в постель. Но он был там.
Я делаю Шону знак залезать в комнату и сажусь на постели.
– Что мне делать? Я хочу сделать хоть что-то. Я хочу помочь.
Он влезает в окно и садится на пол, поджав под себя ноги. В этой позе он выглядит на двадцать лет моложе, но изможденное лицо выдает его истинный возраст. По темным кругам под его глазами – в которых сейчас видна усталость, которой не было вчера, – я предполагаю, что с тех пор как мы виделись в последний раз, он спал не больше трех часов.
– Хочешь поговорить о ребенке? – спрашивает он.
Я закрываю глаза.
– Не сейчас. И не так.
– Тогда давай займемся тем, чем всегда.
– Чем это? – с подозрением спрашиваю я.
– Поработаем над делом. Прямо здесь.
Я чувствую облегчение и странное возбуждение.
– За кухонным столом?
– Раньше у нас с тобой получалось.
Он поднимает с пола пульт дистанционного управления телевизором, включает его и переходит на канал местных новостей. На экране появляется капитан Кармен Пиацца, выходящая из голубого двухэтажного дома. Следом за нею, отставая буквально на шаг, следует специальный агент Джон Кайзер.
– Это место преступления, – поясняет Шон. – Старый Метайри. Газетчики сбились с ног. Убийства получат огласку в национальных средствах массовой информации. Кое-кто из наших уже называет этого малого «вампиром Лестатом». [12]
– Скажи мне, что ты пошутил, – бормочу я, горько жалея, что не поставила рядом с кроватью бутылку воды.
Шон мрачно смеется.
– Эй, это же Новый Орлеан! И если подумать, все сходится. Никаких свидетелей, никакого взлома, многочисленные жертвы мужского пола и повсюду следы укусов.
12
Герой нашумевшего одноименного романа Энн Райс.
Мне интересно, как отнесется к своему новому прозвищу убийца. Как подсказывает мой прошлый опыт общения с серииными убийцами, ему это понравится.
– Почему бы тебе не принять душ? – предлагает Шон. – Я расскажу подробности, когда ты выйдешь из ванной.
Я медленно сползаю с кровати и иду в ванную, на ходу расстегивая пропитанную алкоголем блузку.
– Эй, Кэт?
Я оборачиваюсь.
Шон внимательно смотрит на меня зелеными глазами.
– Когда будешь готова поговорить о ребенке, скажи мне.
Сердце у меня сбивается с ритма.
– Договорились.
Он снова возвращается к телевизору.
Глава четырнадцатая
Мы с Шоном сидим по разные стороны кухонного стола, на котором разложены материалы дела и фотографии. Мы с ним много раз совершали этот ритуал раньше, но в прошлом всегда сидели рядом. Сегодня, впрочем, новый порядок кажется более уместным.
В последние пятнадцать месяцев Шон
Пока я принимала душ, Шон приготовил кофе, так что когда я появилась из ванной, одетая в брюки от костюма хирурга и толстовку, на столе меня ждала дымящаяся чашечка. Подобные знаки внимания после стольких месяцев нашего знакомства становятся все более редкими, но сегодня его поведение меня не удивляет. Моя беременность заставляет его действовать с величайшей осторожностью, он как будто ходит по раскаленным углям.
Капитан Пиацца не стала официально выводить Шона из состава оперативной группы, но должности ведущего детектива, представляющего в группе интересы полицейского управления Нового Орлеана, он лишился. И сегодня она взяла его с собой на место преступления только потому, что процент раскрытия порученных ему дел очень высок. Пиацца не знает, что Шон добился этого, не в последнюю очередь, с моей помощью, но после маленькой лекции, которую она прочитала нам в доме убитого ЛеЖандра, я думаю, что она подозревает об этом.
Как бы то ни было, поток информации, к которому имеет доступ Шон, не прервался. Его партнер курсирует между полицейским управлением и штаб-квартирой оперативной группы, находящейся в здании ФБР, по сотовому сообщая Шону последние новости. Ирония заключается в том, что новое здание ФБР, своими очертаниями напоминающее крепость, располагается на берегу озера Понтшартрен в пяти минутах езды от моего дома. И по крайней мере пятьдесят человек там внимательно изучают информацию, над которой сейчас работаем и мы.
– Джеймс Колхаун, – читаю я имя и фамилию пятой жертвы. – Что отличает его от остальных?
– Ничего, – отвечает Шон, откинувшись на стуле так, что тот опирается только на две ножки. – В доме он был один. Никаких признаков насильственного проникновения и взлома. Один парализующий выстрел в область позвоночника, затем следы укусов, нанесенные еще при жизни, до наступления смерти, как и у других…
«Нанесенные» – очень мягко сказано применительно к описанию акта насилия, когда человеческая плоть буквально изорвана зубами на части. Но подобного рода семантические эвфемизмы и дистанцирование – вполне обычная вещь в полицейской работе, впрочем, как и в медицине. Поэтому, расследуя убийство, я всегда стараюсь помнить о том, что в этом деле имело место реальное насилие и что оно стоит на первом месте.
– …а потом контрольный выстрел в голову, – заканчивает Шон. – Конец истории.
– Трассеологические улики?
– Если не считать послания, написанного кровью жертвы, ничего нового.
– Этот парень слишком умен, он не делает ошибок! – с отчаянием восклицаю я. – МОЯ РАБОТА НИКОГДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ. Похоже, он надевает скафандр, отправляясь на очередное дело.
– Тогда как же он кусает их?
– Он снова оставил слюну в следах укусов?
– Угу.
– Хм… Не мог ли Натан Малик каким-либо образом выскользнуть из своего дома так, что бригада наблюдения не заметила этого?