Кровник смотрящего
Шрифт:
Лицо Юрьева застыло, он впервые слышал об этом. Интересно, что такого он мог наговорить в бреду.
— Это тоже написано в личном деле? — перебил он доктора.
— Простите, я вам не все сказал… Я разговаривал с вашим лечащим врачом, который вел вас после операции. В личном деле записаны его координаты, так что мне нетрудно было связаться с ним.
— Ах, вот оно что.
— Вы хотите сказать, что ваша проблема как-то связана с вашей профессией?
— Возможно. Хотя это может быть как-то связано и с моим нынешним состоянием. Дело в том, что тот человек, сердце которого мне пересадили, входил в сборную России по биатлону. Не знаю, с чем это связано, но иногда мне снится, что я
Владимир Васильевич сидел с непроницаемым лицом. За время долгого разговора Сержант успел убедиться, что доктор вообще не умеет удивляться. Лицо его выглядело бесстрастным, как у статуи, и одновременно каким-то унылым.
Откровение пациента он встретил совершенно равнодушно. Казалось, что подобные вещи он выслушивает едва ли не ежедневно, — лицо скучающее, безмятежное, еще секунда, и его одолеет зевота.
— Интересное рассуждение, — наконец сказал Барсуков. — Только к действительности это не имеет никакого отношения. Это ведь всего лишь ваши фантазии. Подобные вещи всегда проявляются в виде неосуществимых желаний. Честно говоря, я совершенно не вижу в вашем случае клиники. Даже у людей, далеких от оружия, порой возникают подобные, как это выразиться поточнее… образы! А что же говорить о человеке, который большую часть жизни провел с оружием в руках! Будете со мной спорить?
— Нет, но…
— Вот видите, батенька, — с воодушевлением продолжал Барсуков. — Фантазии сами по себе неопасны. Важно то, что вы способны управлять своими эмоциями, подавлять самые негативные из них. Ведь вы же в самом деле не пойдете с винтовкой в руках, чтобы стрелять в прохожих? — И, восприняв молчание Сержанта как согласие, удовлетворенно заключил: — С вами полный порядок. А вообще я советую вам почаще бывать на свежем воздухе, рекомендую налегать на витамины. В вашем случае это два настоящих лекаря.
— Доктор, вы не будете против, если я загляну к вам как-нибудь еще?
Владимир Васильевич стойко не смотрел на часы. До начала конференции оставалось четыре минуты. Ровно столько, чтобы пройти по длинному коридору, раскланяться с коллегами и занять место в президиуме.
— И вы еще спрашиваете? — почти возмущенно воскликнул Барсуков. — Да вы для нас самый желанный гость.
Глава 14 СМЕРТЬ В СОРТИРЕ
Сержант поднялся на водонапорную башню, щелкнув замками большого кейса, вытащил разобранную винтовку. Ее можно было собрать за несколько секунд, но Юрьев никогда не торопился. Оружие вообще не любит спешки, а снайперская винтовка и подавно! Винтовка всегда напоминала ему красивую женщину, возможно, именно поэтому его прикосновения к оружию отличали Сержанта от остальных стрелков. Это только юнец, не искушенный в любовных победах, будет срывать с женщины платье, чтобы побыстрее утолить сексуальный голод. А настоящий мужчина жаждет ласковых прикосновений и безграничной любви. Винтовка, как и всякое существо женского пола, так же нуждается в любви, и Степан, не считаясь со временем, тщательно холил ее.
Собрав винтовку, он посмотрел в оптический прицел. Расстояние четыреста метров. Для снайперской винтовки невелико, но стопроцентно убойным его тоже не назовешь. Нужно немалое мастерство, чтобы попасть точно в цель.
В прицеле был виден небольшой придорожный туалет с обшарпанными стенами. Сержант побывал в нем накануне. Всего лишь две кабинки, задвижки из дверей выворочены с корнем для каких-то своих нужд случайными посетителями. А потому ветер безо всякого стыда трепал покосившиеся дверцы, и они обиженно поскрипывали при каждом порыве.
Какое-то гнетущее место. Оно вызывало невероятную
Сержант слегка повел винтовкой, и мощная оптика приблизила то, что он хотел рассмотреть. Теперь Сержант видел облупившуюся стену туалета и слегка приоткрытое окно, через которое просматривалась темная глубина сортира.
А что вокруг? У дымящегося мангала, находящегося не так уж и далеко от антисанитарного заведения, стояли двое мужчин в белых халатах и колдовали над шашлыками. Дальше небольшое кафе с многообещающим названием «Ням-ням». Дверь приветливо распахнута, — пожалуйста, заходи, здесь тебя ждет плотный обед.
Как-нибудь в следующий раз.
Общий осмотр произведен, теперь можно заняться конкретными вещами. Отложив винтовку, Степан набрал номер:
— Клава, это ты?
— Да, дорогой, — раздался в ответ радостный женский голосок.
— Ты сделала все, как я просил?
— Все в точности. Они уже выехали.
— Отлично, — не сумел сдержать ликования Сержант.
— Когда тебя ждать?
— Сегодня, — уверенно пообещал Сержант. — Иди домой, я скоро буду.
— Но меня не отпустят, — растерянно отозвалась женщина. — У меня ведь рабочий день.
— Скажи, что по семейным обстоятельствам. Не буду же я делать тебе предложение руки и сердца в присутствии посетителей, — с наигранным возмущением сказал Сержант.
— Ой! — радостно воскликнула женщина. — Тогда я что-нибудь придумаю.
С Клавой, официанткой дорогого ресторана на Кутузовском проспекте, Степан познакомился ровно две недели назад. Пришлось проявить немало мужского обаяния и потратить целое состояние на цветы и разного рода подарки, чтобы добиться ее расположения. В постель ее можно было затащить уже после первых пятнадцати минут знакомства, но подобной задачи Сержант перед собой не ставил. Ему нужно было добиться именно ее благосклонности. Чтобы женщина расчувствовалась, увидела реальную перспективу длительных и романтических отношений. А влюбленная женщина, как известно, способна на многое.
Собственно, Юрьев и не требовал от Клавы многого. Просто объяснил, что постоянный клиент ресторана, где она работает, его давний приятель, которого он хочет разыграть. Он предложил Клаве подсыпать ему в вино изрядную дозу слабительного. Уж очень ему хочется посмотреть, как тот будет вертеться на важном заседании.
Однако клиента этого Сержант знал исключительно по фотографиям. И торопился этот клиент не на заседание, а на дачу, дорога к которой пролегала мимо придорожного обшарпанного сортира. И познакомился Юрьев с официанткой Клавой исключительно ради этой порции слабительного.
С этого момента Клава становилась опасным свидетелем. Конечно, не бог весть какая проблема, но ее тоже предстояло решать. Ведь она была единственным человеком, который может дать наводку на него.
Время на размышления имелось. Вытащив из кармана куртки пачку «Беломорканала», Сержант несильным щелчком выбил папироску и затянулся.
Теперь остается только ждать.
Борис Егорович Куприянов привык обедать именно в ресторане на Кутузовском проспекте. Об этой его привычке знали многие, а дирекция ресторана, опасаясь потерять столь ценного и уважаемого клиента, всегда держала для него отдельный столик. Его это устраивало. Борис Егорович любил, когда его узнают и относятся к нему с подобающим почтением. Даже в самом дорогом ресторане, где можно заказать даже рагу из жар-птицы, обязательно отыщется какой-нибудь эксклюзив, недоступный для широкого потребления. Его держат исключительно для своих, наиболее ценных клиентов. А Куприянов как раз был таковым.