Кровные связи

Уоделл Дэн

Вечером Фостер, совершенно разбитый от усталости и постоянного напряжения, припарковался около дома Джона Фаэрбена. Он значился вторым в списке подозреваемых, его Хан закончил с помощью Найджела. Список оказался короче, чем предполагал Фостер. Всего тридцать два человека. Первой было восемьдесят три года, она жила в доме престарелых и питалась через трубочку.

На месте убийства Патрисии Макдугалл обнаружили новые улики. Отпечатки пальцев на CD-диске,

который был в проигрывателе. Они совпадали с отпечатками, которые оказались на коробке с глазами Неллы Перри. Фостер решил взять отпечатки у всех потомков Фаэрбена, чтобы найти того, кто им нужен.

Вместе с Дринкуотером они постучали в дверь. Им открыл мужчина лет сорока, шатен. В руках он держал чашку чаю. Фостер заметил, что он в тапочках. Мужчина посмотрел на Фостера и Дринкуотера.

— Я вас слушаю, — осторожно сказал он.

Фостер показал свое удостоверение.

— Мистер Фаэрбен?

Человек кивнул и прищурился.

— Простите за беспокойство, не могли бы вы уделить нам немного времени?

— Что случилось? — спросил он.

— Мы можем поговорить? — произнес Фостер, жестом показывая внутрь дома.

Фаэрбен пригласил полицейских зайти в дом. Там было тепло, с кухни доносился приятный запах выпечки. Оттуда появилась женщина, вытиравшая руки полотенцем. Фостер поздоровался с ней.

— Какой приятный запах!

Она улыбнулась ему, но сразу тревожно посмотрела на мужа:

— Детективы хотят поговорить с нами?

— Вообще-то мы хотели бы поговорить с мистером Фаэрбеном, — уточнил Фостер. — Но мы будем рады, если вы присоединитесь к нам. Это не допрос.

Они вошли в гостиную. Там работал телевизор. Фаэрбен выключил его.

— Чай или кофе? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответил Фостер. — Я целый день жил на кофе.

Дринкуотер попросил фруктового сока. Миссис Фаэрбен ушла и вернулась с полным кувшином, в котором потрескивали кубики льда.

— Так что вас привело сюда? — поинтересовался Фаэрбен.

Фостер глубоко вздохнул:

— Кто-нибудь из вас интересуется семейной историей?

Фаэрбен посмотрел на него так, словно Фостер только что сделал непристойное предложение его жене.

— Вы серьезно?

— Да.

Супруги обменялись недоуменными взглядами.

— Ну я интересуюсь. Это мое хобби уже несколько лет.

— Значит, вам известна история вашей семьи?

— Да. Но только с 1740 года. Я не могу читать по латыни, и это затрудняет дальнейшие поиски. А к чему вы клоните?

— К Ику Фаэрбену.

Мистер Фаэрбен уставился на Фостера и несколько секунд молча смотрел на него.

— Как вы вообще узнали про Ика? — воскликнул он.

— Долгая история. Сначала вы ответите на наши вопросы, а потом я

все объясню. Вам известно, что он сделал?

— Он был преступником. Убил двух человек, его казнили в тюрьме Ньюгейт в 1879 году.

— Когда вы узнали о нем?

Он взглянул на жену.

— Лет пять назад? — спросил он ее.

Она кивнула.

— И что вы почувствовали, выяснив, что в вашей семье был убийца?

Фаэрбен пожал плечами:

— Если честно, я очень удивился. Я не поклоняюсь своим предкам.

— Не поклоняетесь предкам?

— Да, я постоянно сталкиваюсь с этим, когда встречаюсь с поклонниками семейной истории, к которым и сам отношусь. Люди выбирают себе одну личность, как правило, самую успешную или бесстрашную и поклоняются ей, а об остальных забывают. Паршивых овец принято игнорировать. Некоторые нормально относятся к ошибкам и неудачникам в их роду; другие притворяются, будто этого никогда не было, и все отрицают.

— Вы изучали процесс над вашим предком?

— Читал несколько газетных статей! — бросил Фаэрбен. — Простите, но я должен вас спросить: почему все это так вас интересует? Разве дело возобновили?

— В какой-то степени, — ответил Фостер, решив сразу перейти к делу. — За прошедшие недели в западном Лондоне была совершена серия убийств. Преступник копировал убийства 1879 года, за которые повесили вашего предка. Мы считаем, что Ик Фаэрбен был невиновен, полиция ложно обвинила его, чтобы успокоить людей и спастись от нападок прессы.

Фаэрбен лишился дара речи. Он открыл и закрыл рот, не произнеся ни звука.

— Также мы полагаем, что человек, совершивший все эти преступления, знает о судебной ошибке и мстит за нее. Для начала нам необходимо опросить всех потомков Фаэрбена.

Фаэрбен посмотрел на Фостера с недоверием:

— Так я — подозреваемый?

— В некотором роде да.

— Я никого не убивал! — крикнул он.

— Охотно вам верю. Но мы должны исключить вас из списка подозреваемых. А для этого нам необходимы ваши отпечатки пальцев.

Фаэрбен согласился. Дринкуотер снял отпечатки, а затем спросил, где он находился в то время, когда обнаруживали трупы. Фаэрбен объяснил, что был дома, жена подтвердила. Фостер поверил им, но решил, что надо проследить за его перемещениями в ближайшие двадцать четыре часа. Когда Дринкуотер закончил свою работу, Фостер задал еще несколько вопросов:

— Вы рассказывали историю о Фаэрбене кому-нибудь из родственников или друзей?

— Мои ближайшие родственники знают о ней. Сын, который учится в университете, и дочь, она сейчас у подруги. Мой брат и его жена. Они живут в Оксфорде. И конечно же, члены общества любителей истории семьи.