Кровный чары 2. Убить оборотня
Шрифт:
Два-три часа отводились на физические упражнения. Тренировки давались легко. Места для них вполне хватало в гостиной, если сдвинут стол и стулья к стенке. Вот только шпагой не поработаешь, да и не с кем. Рассекать воздух, оттачивая технику интересно, но бесполезно в бою. Стефани скучала по урокам фехтования. Учитель остался в Шато с растянутой лодыжкой. Изабель сказала, что он повредил ногу во время учебного боя с Филиппом.
Стефани не поверила в это. Она вообще не узнавала собственного брата. После традиционной летней охоты он стал совсем не сдержан, агрессивен и груб. Девушка не собиралась
Изабель предпринимала попытки помирить родных, но Стефани просила не вмешиваться. Она считала, что Филипп достаточно взрослый, чтобы понимать низость своих поступков и сделать первый шаг.
В половину восьмого Стефани выглянула в окно, желая всем сердцем увидеть на бульваре Эдриана. Но среди редких прохожих не заметила кремово-бежевых прядей. Несмотря на распространенное мнение, что оборотень сгинул в священном огне в церкви святого Пьера, люди осторожничали. С наступлением сумерек горожане спешили домой, а после захода солнца на бульварах можно было встретить лишь пьяниц да искателей приключений.
Сердце билось от страха, а воображение не давало покоя, подкидывая ужасные картины, где ей сообщают, что с Эдрианом случилось плохое. С ним она тоже почти не разговаривала. Интендант лишь заходил на короткое время, чтобы узнать, как обстоят дела и передать зачарованных патронов для оружия. Но душевного разговора между ними не происходило.
Ужасающие подробности из его прошлого не выходили из головы Стефани. Все встало на свои места. И почему он так разозлился, когда она, имея неосторожность, зашла к нему в квартиру. И почему вечно приговаривал, что ей не стоит ходить по улицам одной. Эдриан боялся потерять её так же сильно, как когда-то боялся потерять сестру.
Стефани решила, что отныне не будет совершать опрометчивых вылазок по городу. Ей было больно представлять лицо Эдриана, когда он узнает, что с ней что-то случилось.
Через десять минут Стефани отвлеклась от чтения и выглянула еще раз. Она снова не увидела интенданта жандармерии. Девушка не знала, что он уже пришел и вовсю разговаривал с графом.
– Я хочу отправить письмо в Церковь инкетерам и приложить к нему все материалы, – Эдриан старался говорить, как можно тише. В вестибюле гостиницы много лишних ушей, но выпадет ли ему другой шанс переговорить с графом он не знал. А письмо до столицы идет слишком долго, чтобы затягивать с отправкой.
– Несмотря на запрет суперинтенданта? – господин де Монклар изогнул бровь. Его голос прозвучал так же тихо и спокойно.
– Я сделаю это, как обычный верующий, а не как интендант жандармерии. Это мой долг.
Граф хмыкнул и задумчиво обвел потолок взглядом.
– Почему вы решили сообщить это мне? – буркнул он.
– Потому что вы губернатор провинции. От этого письма может пострадать ваша репутация, – Эдриан говорил спокойно, хотя внутри нервничал. В конце концов, он говорил с отцом девушки, на которой собирался жениться.
– Я благодарен вам за заботу, – господин
– Рад это слышать, месье. Думаю, что ваш голос будет иметь больший вес, чем мой.
– Эх, как знать! В совете провинции мой голос ничего не весит, – он пожал плечами. – А теперь давайте подниматься наверх.
На ужин накрыли в покоях графа. С переездом Лорента из госпиталя, пришлось снять еще комнат. Теперь семья губернатора занимала весь второй этаж. Маркус переселился к младшему сыну. Филипп и Изабель делили другие комнаты, а у Стефани теперь пустовала вторая спальня.
Поднимаясь за графом, Эдриан высматривал среди снующих девушек Стефани. Те, видимо, проживали на третьем этаже, так как отойдя от лестницы интендант перестал встречать кого-либо постороннего.
Коридор был тускло освещен, что немного беспокоило мужчину. После встречи с оборотнем он не мог отделаться от чувства, что мрак наблюдает за ним. В каждой скользящей тени ему мерещилась волчья пасть с оранжево-багровыми глазами. Паранойя заставляла спать только при свете масляного фонаря и с зажженными благовониями, которые приготовил Чинвенду. Зачарованные патроны всегда были с ним, а шпагу камердинер обработал специальным раствором и заговорил. Эдриан хотел, чтобы при возможности Чинвенду сделал тоже самое с вооружением Стефани.
«Раз граф ничего о ней не сказал, значит она не передумала». Вопрос свадьбы все еще стоял остро. Эдриан сомневался, что их душевный разговор о Жизель можно было назвать примирением. Он не таил обиду за произнесенные девушкой слова, а переживал, что она не простила его. Им нужно поговорить, и сегодня интендант надеялся, что у них будет возможность.
Крошечный «повод» лежал в кармане. Чтобы приобрести его, пришлось достать из запасов золото. Обручальное кольцо, тонкое как виноградный ус, с тремя изумрудами, что идеально подходили к глазам девушки, и внутренней надписью «моей Фер де Ланс» покоилось в шкатулке на бархатной подушечке.
Эдриан приобрел кольцо в одной из ювелирных лавок, коих насчитывалось три в городе. Обрадовавшись свалившемуся на голову везению, что украшение как нельзя лучше подходит будущей хозяйке, он попросил сделать надпись. О которой потом пожалел. «Не стоило. Она вряд ли оценит такую шутку». Но было уже поздно что-то менять.
Глава 7.1
Стефани вынырнула из комнаты в коридор в тот момент, когда Эдриан проходил мимо двери. Они чуть не столкнулись.
– Добрый вечер, мадемуазель, – поприветствовал он, поклонившись. Сердце екнуло от волнения.
– Добрый, – девушка слегка замялась, взглянув на него. Потом нерешительно протянула руку. Все же формальности надо соблюдать. Его губы обожгли нежную кожу тыльной стороны ладони, а мурашки волнительно пробежали от затылка вниз вдоль позвоночника. – А я уж распереживалась, где ты.
Эдриан пожал плечами.
– Уже здесь, – он продолжал держать её за руку, не желая выпускать. Смотрел в изумрудные глаза, нервничая, что сегодня должен окончательно скрепить помолвку.