Круче некуда
Шрифт:
Встав, он вернулся в спальню. На высоком комоде оказалось нечто вроде алтаря. Черные свечи, четки и увеличенная фотография офицера по надзору Маргарет О‘Тул, поперек которой красным флюоресцентным маркером было написано "Умри, сука".
На дешевеньком столе, стоящем у окна, лежал пружинный блокнот. Курц начал листать его. Даты, надписи на арабском. Но некоторые – на корявом английском. "…она прадолжаит приследовить меня!!" "севодня капил класный пистолет", "если я хочу выжить, эта сионистская сука должна умереть!". Последняя страница блокнота была вырвана.
Какое-то
Машина скрытого патрулирования, принадлежащая Кемперу и Кинг, остановилась на соседней улице, в половине квартала от дома. Они направились к дому Гобы точно так же, как это сделал Курц, и он ни за что бы их не увидел даже отсюда, сверху, если бы не совпадавший угол зрения и не отсутствие листьев на деревьях. Позади их машины стояли два черных "Шевроле Сабурбан". Из них вывалились восемь спецназовцев в черных комбинезонах и шлемах, с автоматами в руках.
Кемпер и Кинг отдали им приказания, и спецназовцы начали выдвигаться к дому через аллеи, задние дворы и вдоль забора склада металлолома. Кинг что-то говорила в микрофон портативного радио, и Курц решил, что, скорее всего, еще один взвод спецназа движется к дому с южного направления, от соседнего квартала.
Он сложил пружинный блокнот и положил его в карман куртки. Затем вышел из спальни, спустился по лестнице, прошел через кухню, преодолел другую лестницу и покинул дом через заднюю дверь. Поскольку стена находилась под углом к забору заднего двора и шел сильный дождь, спецназовцы не увидели его.
Рядом с забором склада металлолома посреди зарослей сорняков лежал ржавый кузов "Меркьюри". Курц со всех ног понесся к нему, невзирая на лужи и грязь. Подбежав, он залез на капот, потом вспрыгнул на крышу, встал и перевалился через забор склада. Буквально через пять секунд показалась первая группа спецназа. Одетые в черные бронежилеты солдаты бежали к дому, следя за тем, чтобы прикрывать друг друга, и наставив автоматы на окна дома покойного Ясеина Гобы.
Глава 16
Курц заехал в "Арбор Инн", чтобы снять мокрую грязную одежду и протереть тряпкой с маслом свой револьвер. После этого он поехал в офис. На улице уже стемнело и похолодало, лил сильный октябрьский дождь. Клубы, рестораны и бары на Чипьюа включили свои разноцветные неоновые вывески, зазывая посетителей. Их свет отражался от мокрого асфальта.
Арлин была за работой, организуя свадьбы, заказывая места в залах для приемов, свадебные платья и пироги, общаясь со счастливыми невестами, живущими в разных концах севера и востока США. Как только Курц вошел, она нажала кнопку, убрав с экрана все файлы, закурила очередную "Мальборо" и посмотрела на него. Курц повесил на спинку стула свою кожаную куртку, сел на вращающийся стул и откинулся назад. Потом он вынул пистолет, торчавший у него за поясом сзади, чтобы оружие не впивалось ему в спину, и положил его в правый нижний ящик, рядом с бутылкой скотча "Шип Дип".
– Итак? – спросила Арлин.
Курц задумался. Обычно он ничего ей не рассказывал о своих
Он рассказал ей о том, как нашел Ясеина Гобу и маленький алтарь мести, устроенный этим йеменцем, а также про его дневник и пистолет.
– Господи, Джо, – прошептала Арлин, – значит, ты думаешь, что он умер от пули, выпущенной тобой там, в гараже?
Курц кивнул.
– Мы не можем гарантировать этого, пока патологоанатом не вынет из него пулю и они не проведут баллистическую экспертизу. Но я знаю, что подстрелил первого стрелка.
– Вот и мотив, – сказала Арлин. – По какой-то причине он просто взбесился и решил убить О‘Тул.
– Я достаточно вычитал из его дневника. Часть текста на ломаном английском. Он считал, что она сломала ему жизнь, что-то вроде того, что она мешала ему жениться на девушке, в которую он влюблен с детства. По его мнению, эта "сионистская сука" обращалась с ним, как с потенциальным преступником.
– "Сионистская сука"? – переспросила Арлин. – Этот идиот не знал, что у нее ирландская фамилия?
Курц пожал плечами.
– Хорошо. Итак, все сходится, не так ли, Джо?
Курц потер скулы и виски. Головная боль сейчас была похожа на то, что кто-то не слишком вежливо стучал ему по затылку килограммовым молотком, обернутым в тонкий носок.
– Значит, метили не в тебя, – продолжала Арлин. – Ты просто некстати подвернулся ему под руку.
– Ага.
– В файле О‘Тул, касающемся Ясеина Гобы, нет ничего, что говорило бы о враждебном или злобном отношении с его стороны. Последние несколько встреч прошли легко, можно сказать, на подъеме. Если он был сумасшедшим, это объяснимо. Возможно, это даже как-то связано с той старой историей с террористами, "Локаванской шестеркой". Там вообще хватает психов.
– Ага.
– Теперь у тебя руки свободны и ты можешь заняться другим расследованием, – закончила Арлин, махнув сигаретой в сторону карты на северной стене, на которую были приколоты красные и синие кнопки.
– Ага.
– Но ведь ты не купился на этот номер с Гобой, правда, Джо?
Курц молча закрыл глаза. Он попытался вспомнить, ел ли он сегодня хоть что-нибудь, кроме того кофе и половины пончика утром в "Бродвей Маркет", когда разговаривал с Риджби Кинг. Очевидно, нет.
– Да, – наконец ответил он. – Я не купился.
– Ты же вспомнил, что стрелявших было двое, – добавила Арлин.
– Ага. Я рассказал об этом Риджби Кинг сегодня утром, когда встречался с ней.
– Если в тот момент, когда они проломили шлагбаум на выезде, машину вел второй, на заднем сиденье должны были остаться пятна крови, и они найдут их.