Круг Земной

Стурлусон Снорри

– Пусть люди гребут и сидят по бортам, а другим достать свое оружие и приготовиться к бою. Если они не уступят место, будем сражаться.

Но когда Харальд конунг увидел, что Магнус конунг намерен сразиться, он сказал своим людям:

– Рубите канаты и выводите корабли со стоянки. Гневается родич мой Магнус!

Так они и сделали и отвели корабли от причала, а Магнус конунг поставил свои корабли к причалу. После того как те и другие устроились, Харальд конунг пошел с несколькими людьми на корабль Магнуса конунга. Конунг хорошо его принял и приветствовал. Тут Харальд конунг сказал:

– Казалось мне, что мы друзья, но недавно я усомнился в том, что Вы хотите быть мне другом. Верна поговорка,

что горяча юность. Я не хочу расценивать Ваш поступок иначе, как ребячество.

Тогда Магнус конунг говорит:

– Это семейная черта, а не детская. Я помню, что я даю и в чем отказываю. Если бы эта малость была у меня отнята, за ней могло бы последовать другое. Мы намерены соблюдать весь договор, каков он есть, и того же ожидаем мы от Вас.

Тогда Харальд конунг ответил:

– Существует старый обычай, что более мудрый уступает. – И он ушел на свой корабль.

Из подобных стычек между конунгами видно, как трудно было им соблюдать сдержанность. Люди Магнуса конунга говорили, что он был прав в своих словах, а те, кто был поглупее, говорили, что Харальд был посрамлен. Люди же конунга Харальда считали, что Магнус конунг имел право занять причал, если бы они прибыли одновременно, но Харальд не был обязан уступать причала, если занял его первым, и они говорили, что Харальд поступил мудро и правильно. А те, кто желал дурно все перетолковать, утверждали, что Магнус конунг намерен расторгнуть соглашение и что он поступил несправедливо и унизил Харальда конунга. Такие столкновения давали пищу для болтовни неумных людей, которая привела к несогласию между конунгами. Много было такого, о чем каждый конунг думал по-своему, хотя здесь записано лишь немногое.

XXVIII

Магнус конунг и Харальд конунг отплыли на юг в Данию. Когда Свейн узнал об этом, он бежал на восток в Сканей. Магнус конунг и Харальд конунг в то лето долго оставались в Дании, подчинив себе всю страну. Осенью они были в Йотланде.

Однажды ночью, когда Магнус конунг лежал в своей постели, ему приснилось, будто он находится там, где отец его, святой Олав конунг, и будто тот говорит ему:

– Что ты предпочитаешь, сын мой, пойти теперь со мною или сделаться могущественнейшим из конунгов и жить долго и совершить такое прегрешение, какое тебе с трудом удастся искупить, либо вообще не удастся?

И будто он ответил:

– Я хочу, чтобы ты решил за меня.

Тогда ему приснилось, будто конунг ответил:

– В таком случае ты должен идти со мною.

Магнус конунг рассказал об этом сне своим людям. Немного погодя он заболел и слег в месте, называемом Судаторп. Когда же смерть его стала близка, он послал своего брата Торира к Свейну сыну Ульва с просьбой, чтобы тот оказывал помощь Ториру, когда тот будет в ней нуждаться. Затем он просил передать, что завещает Датскую Державу Свейну, считая, что будет справедливо, если Харальд будет править Норвегией, а Свейн – Данией. После этого конунг Магнус Добрый скончался, и весь народ очень его оплакивал. Одд Кикинаскальд говорит:

Смерть взяла – немалоСлез лилось, ведь конунгЛюдям щедро сыпалЗлато – ратоборца,Разрывала грудь имСкорбь, не сякло гореКняжьих слуг, и долгоПечаль их снедала.

XXIX

После этих событий Харальд конунг созвал на тинг свое войско и говорит своим людям, что намерен отправиться с ними на тинг в Вебьёрге и добиваться

провозглашения себя конунгом Датской Державы и затем подчинить себе страну. Он говорит, что Дания также досталась ему в наследство после его сородича Магнуса конунга, как и Норвежская Держава, и он просит войско поддержать его, обещая, что с этих пор норвежцы во все времена будут господами над датчанами.

Тогда Эйнар Брюхотряс возразил ему, говоря, что его долг скорее заключается в том, чтобы проводить Магнуса конунга, его воспитанника, до могилы и отправить его к отцу, Олаву конунгу, чем воевать за пределами страны или домогаться державы и собственности другого конунга. Он закончил свою речь тем, что считает за лучшее следовать за мертвым Магнусом конунгом, нежели за каким-нибудь другим живым конунгом. Затем он взял тело покойного и пышно его убрал, и эти приготовления можно было видеть с корабля конунга. Тогда все трёнды и норвежцы приготовились к поездке домой с останками Магнуса конунга, и ополчение разошлось. Харальд конунг увидел, что ему лучше возвратиться в Норвегию и прежде подчинить себе эту державу, а потом собирать войско. И Харальд конунг отплыл вместе со всем ополчением в Норвегию. Когда же он прибыл в Норвегию, он созвал народ на тинг, и его провозгласили конунгом над всею страной. Он поехал на запад из Вика, и в каждом фюльке Норвегии его провозглашали конунгом.

XXX

Эйнар Брюхотряс поехал с останками Магнуса конунга, а с ним и все ополчение трёндов, и они приплыли в Нидарос, и конунг был погребен в церкви Клеменса. Там находилась рака конунга Олава Святого. Магнус конунг был человек среднего роста с правильными чертами лица, со светлой кожей и светлыми волосами, он был красноречив и быстро принимал решения, был великодушен, очень щедр, очень воинствен и смел в бою. Он был любим больше всех других конунгов, его хвалили как друзья, так и противники.

XXXI

В ту осень Свейн сын Ульва оставался в Сканей и готовился к походу на восток в Шведскую Державу. Он намеревался отказаться от звания, которое принял в Дании. Но когда он садился на коня, прискакали к нему какие-то люди и сообщили прежде всего, что умер конунг Магнус сын Олава, а также, что все войско норвежцев отплыло из Дании. Свейн быстро ответил и сказал:

– Бог свидетель, отныне никогда больше не обращусь в бегство из Датской Державы, пока я жив!

Он уселся на своего коня и поехал на юг по Сканей. В короткое время к нему собралось большое войско. Тою зимой он подчинил себе всю Датскую Державу. Все датчане приняли его тогда как конунга. Осенью прибыл к Свейну Торир, брат Магнуса конунга, с посланием Магнуса конунга, о котором прежде было написано. Свейн хорошо его принял, и Тори? долго оставался у него, пользуясь большим почетом.

XXXII

Харальд конунг сын Сигурда принял власть конунга над всей Норвегией после смерти Магнуса конунга сына Олава. Когда же он провластвовал над Норвегией одну зиму и пришла весна, он созвал ополчение со всей страны, половину всех людей и кораблей, и отплыл на юг, в Йотланд. В течение лета он повсюду воевал и жег и остановился в Годнарфьорде. Тогда Харальд конунг сочинил такую вису:

Бросили – а РёскваОдежд [403] мужа тешитТой порой – мы якорьОстрый в Годнарфьорде.

403

Рёсква – служанка Тора, Рёсква одежд – женщина.