Круги на воде
Шрифт:
Колесница всё катилась и катилась молнией света по бесцветному и унылому миру, пока не доехала до каменистого обрыва со скамьей на самом краю. На скамье сидел мужчина. Он выглядел куда моложе белобородого, был рыжеволос и красив той красотой, что мужчинам не свойственна, разве что высокородным. Но весь его образ был будто припорошен пеплом, скрадывая яркость волос и делая взгляд зеленых глаз тусклым и плоским. Рыжеволосый был облачен в черный плащ, который скрывал всю фигуру, и лишь камни на золотой застежке под подбородком, что складывались
– Что ты там высматриваешь, брат? – недовольно протянул белобородый, остановив колесницу у обрыва. Мужчину покоробило, что его приближение не было оценено должным образом.
Рыжеволосый вздрогнул, будто всё это время пребывал вне своего тела, и медленно повернул голову. Его глаза на секунду зажглись яростным светом, но можно было предположить, что это лишь отблеск сияния брата коснулся жителя Подземного мира.
– Ты не забываешь своего павшего брата, друг, – молвил рыжеволосый с почтением, а после поднялся со скамьи и поклонился. – Благодарю за эту милость.
– Ну полно, – повелительно махнул белобородый, но глаза его сверкнули жаждой большего. – Столько лет прошло. Ты верно служишь. Да и, сказать по правде, я пристрастился к нашим неспешным прогулкам и беседам.
Мужчина соскочил с колесницы и приблизился к брату, который почтительно преклонил колено.
– Давай же пройдемся, – он поспешно похлопал рыжеволосого по плечу, безмолвно позволяя оставить условности. – Я хочу многое рассказать.
– Я в нетерпении, – сдержанно ответил его брат, распрямляясь и следуя за белобородым по тропе вдоль обрыва.
– Дела идут неплохо, – отвлеченно пробормотал белобородый. – Недавно совершал путешествие по миру Яви. Остановился в поселении на берегу моря, там последние сто лет обитает один из Молодых богов со своей избранницей…
– Должно быть, прекрасное место, – учтиво поддержал беседу рыжеволосый. Глаза его снова недобро сверкнули, но собеседник был слишком увлечен рассказом.
– Да-да, место и правда очень удачное. Быстро растет население, много подвластных душ, – скороговоркой выпалил белобородый. Серебристые глаза его зажглись жадным огнем. – И Молодой бог обзавелся женой.
– Вот так так, – протянул рыжеволосый, осознавая, к чему идет.
– Да, прекрасная Сва, – алчно прошептал белобородый. – Видел бы ты ее. Перья – что солнечные лучи. Лицо неописуемой красоты.
– И ты возжела… полюбил, – вовремя поправился рыжеволосый.
– Полюбил? – хохотнул его брат. – Можно и так сказать. Взял силой.
Желваки рыжеволосого заходили ходуном, но он сдержался.
– Вот как? – голос его звучал ровно. – Не будет ли… проблем?
– Да какие!.. – небрежно отмахнулся белобородый. – Я беру по праву сильного. Птенцов она назовет дочерьми Молодого бога.
– Даже так? – удивился рыжеволосый. – Времени даром не теряешь. Но ты уверен, что эта Сва сохранит всё в тайне? Я беспокоюсь за тебя, брат. Новые войны, ты знаешь, вспыхивают быстро, если какие-то
– Ты прав, – белобородый внимательно вгляделся в лицо брата. – Стоит лишь вспомнить, как тебя обманул наш отец и прочие Старые боги.
Краска, какой бы скудной она ни была, схлынула с лица рыжеволосого. Он стал напоминать мертвеца, но лишь почтительно кивнул в ответ на лживые слова.
– Ты слишком милостив ко мне, – смиренно прошептал рыжеволосый. – И прочие предатели могут решить, что ты пощадишь любого.
– Ерунда, – легкомысленно фыркнул белобородый. – После последней войны никто не решится тягаться со мной. Всё пустое. Другое дело… поселения растут и начинают смешиваться. Путешествуют для обмена товарами, задерживаются в чужих домах, влюбляются, совокупляются. Так через лет двести наступит совершенный бардак. Мне это не нравится.
– Безусловно, это неудобно, – согласился его брат. – Хаосом сложнее управлять. Но людям нужны разные вещи и продукты для жизни – так уж глупо они устроены.
– Знаю-знаю, – нетерпеливо вздохнул белобородый. – Всё еще не избавился от своей странной увлеченности смертными, а? Хорошо помнишь их повадки.
– Память – всё, что мне остается здесь, – сдерживая ярость, рыжеволосый снова поклонился брату. – Хорошо бы тебе иметь подвластный клан, который будет заниматься обменом и торговлей по всему миру. Ты сможешь поселить этих людей в своих городах, и они будут всегда под присмотром.
– Ха! А идея хороша, – воскликнул белобородый, но сразу же нахмурился. – Но они разнесут ненужные знания, как заразу, по всем… повсюду.
– Заставь их молчать. Любыми способами, – как бы вскользь бросил рыжеволосый. – Скажем, наложим печать молчания… во время ритуального отсечения языка.
– Ни дома, ни собственной судьбы, ни семьи. Мотайся, перекати-поле, по мирам, служи богам, храни тайны… Да кто же захочет возглавить такой непривлекательный клан и будет верно служить?
– Тот, кто в еще худшем положении, – спокойно ответствовал рыжеволосый.
– Не хочешь ли ты сказать… – яростно сощурился блистательный Бог. – Наш отец останется здесь, проклятый и заключенный в тюрьму за свои злодеяния!
– Тут ты абсолютно прав, – послушно согласился рыжеволосый. – Но – просто предположим – если бы отец был при деле, скован обетом вечного молчания и под приглядом твоих жрецов в самом твоем поселении… Не было бы это большим наказанием, чем просиживать вечность во вполне себе удобной тюрьме, наслаждаясь спокойствием?
Белобородый недовольно поморщился, но его брат заметил, что зерно упало в благодатную почву, а потому замолчал и принялся ждать. Некоторое время братья вышагивали в полном молчании, немного натянутом, но не враждебном. Сделав большой круг по горному плато, боги вернулись к скамейке, у которой возвышалась сверкающая колесница. Запряженные в нее кони беспокойно били копытами, словно торопили хозяина пуститься вскачь.