Круги на воде
Шрифт:
– Я могу… могу ей помочь, пустите… Пустите же, она может умереть, – пыхтя, отбивалась повитуха. Но тут тетка наконец добилась желаемого и, вцепившись в загривок Ягишне, за волосы выволокла ее из избы, со всей силой швырнув с порога. Девушка перелетела ступеньки бани и, прокатившись кубарем по земле, закричала от злости:
– Проклятье! Королобая [1] ты баба!
Вдалеке раздался громовой разряд, Ягишна вскинула руку и в обвинительном жесте ткнула в тетку пальцем:
1
Королобая –
– Ее смерть на тебе будет!
– Слышите, слышите, люди добрые! – заголосила та в ответ. – Проклинает на ходу эта ведунья. Она Велесу служит, она всех нас здесь изведет! Ах ты…
Зычные крики женщины разлетались на весь двор, привлекая внимание деревенских, но прервавший их вопль за считаные мгновенья собрал целую толпу.
– Доченька! Дитятко мое! Умерла! – надрывалась женщина в доме, плач перешел в вой. Из избы выбежала мать Варвары, разрывая на себе одежды и крича, словно одичавшее животное.
– Это всё ты! – брызжа слюной, выкрикнула обезумевшая от горя мать. – Это всё ты со своими ведовскими чарами!
Ягишна, вся перепачканная, пыталась встать, чтобы объяснить произошедшее, но вторая женщина со всего размаха пнула ее ногой, и несчастная вновь оказалась в пыли, на земле. Она захлебывалась слезами и между попытками встать бормотала: «Постойте, ее еще можно спасти», – но собравшийся народ зажимал девушку в кольцо, толчки с пинками летели уже со всех сторон. Чья-то рука вынырнула из мешанины тел и, схватив Ягишну за косу, поволокла по земле на главный двор. Толпа превратилась в живой яростный организм, она перетекала пугающим единением шагающих ног и причиняющих боль рук. Ягишна перестала понимать, что происходит, в глаза и рот забилась дорожная пыль, раздался треск рвущейся ткани, кто-то больно наступил ей на беззащитные пальцы, которыми она слепо шарила по земле. Наконец люди остановились и, единым стройным движением швырнув несчастную на землю, окружили ее, оставив той лишь маленький пятачок земли. Куда ни обращался взгляд Ягишны, лишь натыкался на полные ненависти, горящие злобой глаза. Эти люди знали ее с рождения, но сейчас готовы были разорвать голыми руками.
Внезапно гул возмущенных и раззадоренных расправой голосов смолк, раздался стук копыт и крики. На главный двор ворвались всадники на взмыленных конях. Было видно, что они спешили изо всех сил. Оба тяжело дышали, а кони храпели и вставали на дыбы. Толпа отшатнулась.
– Что здесь происходит?! – закричал один из всадников, проворно спешиваясь. Увидев оборванную избитую девушку, он в ужасе застыл на мгновение, а затем бросился к ней: – Ягишна! Душа моя, что с тобой?
Девушка в ответ только горше зарыдала.
– Что вы здесь устроили! – в ярости закричал мужчина. – Это вы с ней сотворили?
– Она Варвару убила своим ведовством! – раздался крик из толпы.
– Кто это сказал? – прокричал парень. – Выходи и говори открыто.
– Не надо, Владан, – прохрипела Ягишна, цепляясь за руку молодого человека.
Тот лишь молча помог ей подняться с земли и, приобняв, погладил по грязным спутанным волосам. Он гневным взором обводил деревенских. Некоторые, не выдержав, опускали глаза. Другие же лишь пуще злились.
– Кто
Вперед выступил крупный рыжебородый мужчина с вилами в руках. Волосы его наполовину поседели, но он был крепок. Мужчина запыхался, он не участвовал в избиении повитухи, а примчался с поля, где готовил последние стога сена перед зимовкой.
– Я, Мстислав, отец Варвары, обвиняю эту ведунью, – он кивнул в сторону Ягишны, – в злокозненности. Она убила мою дочь! – после этих слов вновь раздались женские крики и рыдания, люд загудел с большей силой.
– Я понимаю твое горе и горе твоей семьи, – в голосе Владана слышалось искреннее сочувствие и переживание. – Но, Мстислав, будь же разумнее. Не пристало мужчине участвовать в столь постыдном действе. Как могла Ягишна убить Варвару? Ты знаешь, что роды не всегда заканчиваются благополучно, – он приложил ладонь к груди. – Мы скорбим вместе с вами. Но разве должно поступать так с соплеменниками? – он прижал Ягишну ближе, девушка тряслась от пережитого ужаса.
– Она применяла свое чароплетство! – в круг выскочила тетка. – Эта твоя Ягишна – что ее бабка и мать. Все они были и есть Велесовы слуги! Я была в родильне! Мы с Радой видели всё! Ведунья прокляла мать и дитя, потому Морена забрала Варвару!
При имени богини смерти толпа испуганно стихла.
– Думай, чье имя кричишь, глупая баба! – замахнулся в ее сторону Мстислав. – Опять кличешь! Недостаточно на сегодня?!
Женщина вздрогнула, но через секунду принялась голосить пуще прежнего:
– Я правду говорю! Всё ее ведовские чары!
– Не ее ли ведовские чары помогли твоей старшей дочери, Людмила, в прошлом году благополучно разродиться двойней? – спокойно спросил Владан, но гул толпы заглушил его слова.
– Не твоя ли жена, Мстислав, приходит каждый месяц к Ягишне за снадобьем от боли в спине? – уже громче вопрошал юноша.
Люди не слышали его. То тут, то там раздавались крики:
– Велесово отродье!
– Мы все сгинем рядом с ведуньей!
Кольцо вокруг парня и девушки сжалось плотнее.
– Брат, – обернулся Владан ко второму всаднику. – Хотя бы ты поддержи меня, помоги вразумить их.
Но тот только опустил глаза. Селяне напирали, лошади заволновались, раздалось испуганное ржание.
– Я смотрю, крепко она тебя взяла, Владан, – прохрипел Мстислав. – Уже служишь ей всем своим нутром. Не зря с самого детства по полям да по лесам за ней бегал. Заманила она тебя!
– Ты же не можешь всерьез говорить об этом, Мстислав! – пытаясь перекричать толпу, убеждал мужчину Владан. – Ты родной брат моего отца, тебе ли меня не знать?
Ягишна настороженно вскинула голову к грозно сгустившимся тучам, дернув ноздрями по-звериному, и предостерегающе потянула парня за рукав.
– Владан, – прошептала она, – лучше уйдем…
В тот же миг Мстислав испуганно вскричал:
– Нет в моем роду бесовского отродья! – и метнул вилы прямо в грудь парню.
Владан, повинуясь природной ловкости, увернулся, и орудие, пролетев мимо, лишь распороло кожу. Парень удивленно уставился на свисающую лохмотьями с плеча одежду. Кровь гранатом брызнула наземь, льняная рубаха быстро напиталась красным. Ягишна закричала, небеса разверзлись – и грянул ливень.