Круглые суда адмирала Попова
Шрифт:
Делать броню двухслойной пришлось по той причине, что завод не мог прокатывать плиты толщиной более 229 мм. Восемь одинаковых вертикальных паровых машин двойного расширения, питаемые от двенадцати огнетрубных трехтопочных котлов, приводили в действие шесть винтов, на средние из которых работали по две машины на каждый. По опыту испытаний «Новгорода», эти винты имели больший, по сравнению с центральными и боковыми, диаметр (4,27 м против 3,20 м), гребные валы их были удлинены и опущены, так что лопасти винтов находились ниже уровня днища и работали в глубокой воде. Незащиненность винтов при швартовках или возможных таранных ударах
Предлагая обеспечить второй поповке большую, по сравнению с «Новгородом», мореходность, адмирал в ходе строительства значительно расширил объем верхней надстройки. Теперь она представляла собой установленный на круглой платформе корпуса надводный борт обычного судна, палуба которого находилась на уровне открытой башни. От труб (более коротких и широких, чем на первой поповке) до срезов бортов простирались мостики, более приподнятые, чем на «Новгороде», из-за установленных в настройке четырех 87-мм пушек.
Предполагалось вооружить новый броненосец и бортовыми минными шестами, но по ряду причин от их устройства отказались. В кормовой части надстройки поставили шлюпбалки, для подъема аналогичных «Новгороду» штатных плавсредств; при стрельбе из главного калибра в направлении кормы катера приспускались на палубу.
Поповка «Вице-адмирал Попов», схема верхнего вида.
I – надстройка; 2 – барбет; 3 – место установки 87-мм орудия; 4 – боковой мостик; 5 ~ дымовая труба; 6 – 306-мм орудие
Поповка «Вице-адмирал Попов», продольный разрез 1 – гребной винт; 2 – паровая машина; 3 – барбет; 4 – паровой котел
«Вице-адмирал Попов» во время постройки
В конце июня 1876 г. «Вице-адмирал Попов» вышел на заводские пробы механизмов и сразу достиг скорости 8 узлов, о чем обрадованный адмирал тут же доложил руководству. Начавшиеся через месяц официальные испытания сопровождались постоянными поломками в машинах. После нескольких пробных рейсов из Николаева в Севастополь и обратно, комиссия все же приняла в августе поповку в казну. Правила приемки при этом, как и на «Новгороде», выполнены не были: полного хода не давали, опасаясь за механизмы, давление пара в котлах не превышало 4,2 атм.[* Тем не менее, расход топлива, в зависимости от качества угля, достигал 2,15-3,3 тонн в час.] Для одной машины сняли, правда, диаграмму при давлении 4 атм.: мощность оказалась равной 511 и. л. с. Зато, комиссия провела сравнительные испытания хода обоих круглых судов, показавшие малую эффективность действия крайних боковых винтов. При шести винтах «Вице-адмирал Попов» обгонял «Новгород», идущий полным ходом, на 1,75 узла, при четырех, без крайних, – также уходил вперед, теряя чуть более одного узла, при двух средних – хоть немного, но обгонял своего собрата. Без заглубленных винтов вторая поповка более четырех узлов дать не смогла. Сразу после этих опытов приняли решение снять боковые винты и машины с обоих кораблей.
Весьма неприятным обстоятельством оказалась ненадежность станков для новых 40-тонных орудий «Вице- адмирала Попова». По проекту предполагалось установить эти 305-мм орудия на «снижающихся» станках, позволявших прятать стволы после выстрела под защиту барбета. За основу взяли английскую систему, приспособленную под обуховские орудия. Этими разработками занимался лейтенант Л. А. Рассказов. По его чертежам всю систему заказали в Англии. Однако, из-за ожидаемого разрыва с Турцией и приведения Черноморского флота в боевую готовность, решили не рисковать и осенью 1876 г. установили орудия на металлических станках конструкции Ф. Б. Пестича, подобных станкам «Новгорода». Первые же стрельбы в октябре-ноябре того же года выявили их слабость. . Вдобавок при выстрелах получали повреждения надстройки, а корпус испытывал сильные сотрясения. Пришлось подкреплять и станки и надстройки и сам барбет. Для усиления последнего под палубой поставили еще одну круговую переборку, а между ней и башней устроили 6 офицерских кают.
Весной 1877 г. производились новые стрельбы в процессе боевой подготовки поповок. Щит буксировался на расстоянии до 15 кб от кораблей;
Броненосец «Вице-адмирал Попов» перед спуском
< image l:href="#"/>Броненосец береговой обороны «Вице-адмирал Попов»
В русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
Начавшаяся 12 апреля 1877 года война с Турцией в значительной степени охладила восторги поклонников круглых судов. Обе поповки вошли в состав «активной обороны Одессы», где и простояли на рейде почти весь период боевых действий. За 1877 год они совершили только три выхода: 27- 28 июля боевой поход к Килийскому гирлу Дуная, прикрывая перегон судов Нижне-Дунайской флотилии и два практических плавания, 25 июня в Очаков и 5 августа в море на испытания. Турецкие корабли лишь однажды показались на горизонте у Одессы, но до боя дело так и не дошло, хотя поповки снялись с якоря, направляясь к линии минных заграждений... Из-за свежих погод не состоялся новый выход кораблей к Дунаю в начале 1878 г. Не дошло дело и до перехода к Босфору для защиты предполагавшихся там минных заграждений.
Бездеятельность черноморских броненосцев на одесском рейде в начале лета 1877 г. и появление турецких военных кораблей в различных пунктах русского побережья вызвали «неудовольствие» генерал-адмирала. Он попытался активизировать действия поповок, вплоть до высылки их в море Для крейсерства, но натолкнулся на противодействие и вице-адмирала Н. А. Аркаса и начальника обороны Одессы контр-адмирала Н. М. Чихачева. Последний в своем рапорте писал, что «…прославить русский флаг в открытом море поповкам придется не иначе как ценой собственной гибели .. .» На основании собственных наблюдений и выводов специально созданной комиссии, адмиралы отмечали исключительно оборонительную роль этих кораблей, обладающих малым, по сравнению с турецкими судами, ходом, недостаточной мореходностью, ненадежными силовыми установками и небольшим радиусом плавания. Кроме того, Н. М. Чихачев докладывал, что из-за слабости орудийных станков второй поповки на практических стрельбах не решались «действовать полным зарядом. . . сберегая силу сопротивления станков. . . для случая крайней необходимости».
Действительно, обе поповки, несмотря на сравнительно удачные переходы морем, оставались кораблями узкой специализации – плавучими фортами. Обычный ход «Новгорода» не превышал пяти, а «Вице-адмирала Попова» – шести узлов. Кроме обросших корпусов, на скорость повлияло отсутствие надежной вентиляции котельных и машинных отделений: после гибели турецкого монитора на Дунае, предположительно от навесного огня, на обоих кораблях центральные люки барбета и световые люки накрыли бронекрышками с мелкими отверстиями, а вентиляционные трубы сняли. В результате температура в кочегарках подскочила до 40-50 °С, изнемогавшая от жары команда держать полный ход долго не могла, были случаи обморока кочегаров. Из- за той же вентиляции и отсутствия изоляции жилых помещений моряки не имели полноценного отдыха в сколь-нибудь продолжительном плавании в летнее время, а в холода страдали еще из-за отсутствия парового отопления. Время циркуляции рулем составляло на каждой поповке от 40 до 45 минут, так что маневрировать приходилось исключительно с помощью машин, соответственно снижая ход. В свежую погоду ход еще более уменьшался. Автономность поповок по топливу в лучшем случае составляла пять суток.
Руководство морским ведомством вынуждено было согласиться с представленными объективными оценками фактического состояния кораблей и оставить поповки для обороны Одесского водного района.
Для защиты приморских крепостей и минных заграждений от набегов турецкого флота черноморцам пришлось спешно приспосабливать баржи и небольшие пароходы РОПиТ в качестве плавбатарей и канонерок, а для усиления обороны Очакова и Керченского пролива строить броненосные плоты. Эти факты говорят о непродуманности программы строительства Черноморского флота, пусть и «оборонительной», но состоявшей только из поповок. Даже если бы их построили и четыре, то все равно понадобились бы и канонерские лодки для прибрежной обороны и для Дуная и, наконец, крейсеры, вместо которых приспосабливались грузо-пассажирские суда. И не вина изобретателя А. А. Попова, что предложенное им решение одной из проблем возрождавшегося флота было принято за единственное для всех, а имевшиеся казенные средства ушли на постройку экспериментальных кораблей. В конце концов, созданные специально для дополнения обороны приморских крепостей, они этой цели, по всем имевшимся данным, в большей или меньшей степени удовлетворяли. Виноват адмирал А. А. Попов, добившийся практически бесконтрольного воплощения своих идей в корабли, предлагавшиеся в качестве ударной силы возрождавшегося черноморского флота… В результате, бедная финансовыми средствами Россия изумила богатую Англию до такой степени, что в 1876 г. британские адмиралы и инженеры всерьез обсуждали вопрос о пригодности круглых судов для защиты метрополии.