Круглый дизельпанк
Шрифт:
Население Мира по разным оценкам составляло от трёх с половиной до четырёх миллиардов человек. Много это - или мало? На Земле количество людей на начало двадцать первого века было в районе семи миллиардов. Даже без учёта Новых земель площадь суши Мира была примерно равна земной. Это значит, что здесь не так остро стоит проблема нехватки земель. Не надо забывать, что в Мире нет ярко выраженных климатических зон и на всех материках условия для жизни вполне комфортные. Поэтому плотность населения Мира не так контрастно распределена. Что "на юге", что "на севере" жить можно было с одинаковыми усилиями. Вобщем, чтобы сложились условия для кардинального решения проблемы Диких земель нужно подождать еще стодов триста - триста пятьдесят , когда количество жителей возрастёт, а количество свободной земли поуменьшится. Вот к каким выводам я пришёл, изучая историю Рассена.
Однако такие рассуждения навевают сон. И если бы не голод, то я бы начал дремать за рулём. Тем более, что дорога была ровная. Время подошло к обеду, но Марика всё не останавливалась и я начинал тревожиться. Хочу жрать!.. Мой безмолвный вопль был услышан Священной Семьёй. С пригорка я увидел очередной посёлок. Не такой нарядно-пряничный, как предыдущий, но и не пыльная задница мира. Оружие тут сдавать не надо. Мы ехали
– Что, опять знакомиться?
– Да.
– Здорово.
Марика только поморщилась. В доме, немалом кстати, было чисто и прохладно. Вспомнилась бабушкина изба. В ней тоже всегда летом было прохладно, без всякого кондиционера. А этот дом ведь тоже рубленый. Здесь, в Мире, такие сейчас не часто встретишь... Вслед за девушкой я вошёл в большую комнату. За обеденным столом сидели Лекс и ещё один мужик. Более старый, немного грузный. Лицо простого деревенского жителя с радушной улыбкой. Аккуратная борода. Был он похож на приказчика в купеческой лавке, хотя одет был по местной моде. Крепкие штаны, рубашка с вышивкой. Шляпы на голове не было, она висела в прихожей. Мужик и Лекс повернулись к нам с Марикой. Лекс коротко представил меня хозяину, тот вежливо кивнул:
– Добро пожаловать. Я Нико Ермолин. Садись к столу, не стесняйся. Сейчас обедать будем.
В особых приглашениях я не нуждался, поэтому без возражений сел к столу. Марика села рядом с ним, напротив нас с Сомовым. Из кухни вышла красивая зрелая женщина в платье из домотканой материи с красивой вышивкой, поставила на стол поднос. Передо мной появилась тарелка оранжевого супа, ломоть свежего хлеба, ложка. То, что нужно!
– Кушайте пожалуйста.
Ммм. Такого вкусного супа я не ел давным-давно. Поглядывая на окружающих я понял, что моё мнение здесь разделяют целиком и полностью. Ложки ритмично позвякивали о тарелки. Женщина улыбалась, глядя на такой ажиотаж. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Тарелки опустели. С восхитительным чувством сытости я отвалился на спинку стула и даже возмечтал о сигарете, хотя курить бросил очень давно. Да и здесь, в Мире, курение распостранено слабо. Редко можно увидеть человека с сигаретой. Не знаю в чём причина, но это факт. Пока мы наслаждались послеобеденным покоем, Нико сходил в другую комнату и через некоторое время вышел с поясом, на котором висела кобура.
– Поедем что-ли?
Мы пошли на выход, не забыв поблагодарить хозяйку. Пока Ермолины прощались, я, Лекс и Марика вышли на дорогу. Я забрался на бампер грузовика, открыл капот, стал проверять двигатель. Марика занялась тем же со своей машиной. Процедура не обязательная, но время убить позволяет. Что интересно, с тех пор, как с нами поехал Сомов, Марика демонстративно нейтральна ко мне. Это что-нибудь значит? Неужели она неравнодушна к Лексу? Мне-то всё равно. Но чего же игнорировать? Душу женщины постичь сложно, а душу влюблённой женщины - невозможно. Послышался шум мотра и из-за дома выехал вездеход песочного цвета. Был он побольше чем у Калининой, но меньше моего. Кабина и кузов с высокими бортами были одним целым. На вид эта машина напоминала автобус без окон. Над кузовом возвышалась непонятная конструкция из трубок и металлических щитков. Хотя, поразмыслив, я понял что это такая турель, только со снятым оружием. Место стрелка спереди, с боков и сзади прикрывали бронещитки. Здорово! Бгоневичок! На штугм Зимнего двогца, товагищи!..
Марика
– Давно они так?
– Минут десять. Нико, а пулемётчик где?
– Хм.. Нету пока. Сегодня, надеюсь, доедем до Рито. Там найдём.
– Понятно. А что за Рито?
– Это последний город перед выездом в Дикие земли.
Мы замолчали и продолжили наблюдать за тренировкой. Кстати, после выхода из центрвосста, я пробовал проверить - что помнит тело Фрама о рукопашном бое? Ведь должны были их там в штурмовом подразделении хотя бы азам научить? Действительно, тело определённо что-то помнило на уровне рефлексов. Но и только. Несколько простейших блоков, захватов и ударов. Плюсом мои невыветрившиеся до конца навыки рукопашного боя, которые остались ещё со службы в российской армии. Вобщем на мастера каких бы то ни было боевых искусств я не тянул категорически. Ну и ладно. Пуля всегда сильнее голой пятки. Просто ближний контактный бой - не мой конёк. Значит надо налегать на бой бесконтактный. Чем я и занимался по возможности постоянно. Стрелял в тире. Отрабатывал быстрое извлечение оружия. Тренировался. Из автомата в прошлой жизни я стрелял на твёрдую четвёрку. Здесь же тренироваться пришлось в стрельбе из самозарядного пистолета. Разница большая. Начиная от длины прицельной линии и заканчивая весом и инерцией. Через двадцать минут тренировка закончилась, ещё минут десять ушло на умывания и пятнадцать на лёгкий завтрак. Дальше ехали тем же порядком, что и вчера. Во второй половине дня подъехали к пукту назначения и остановились на вершине холма, откуда было наглядно видно, как Рито теснился между трёх холмов , а его отростки в виде отдельных улиц упрямо лезли на склоны. Пока Калинина и Сомов что-то обсуждали, я спросил у Ермолина:
– Почему город расположен так странно?
– Да ничего странного. Во времена Страшного вон под тем холмом было убежище. Много народу там спасалось. После Страшного вокруг выхода из убежища стали люди помаленьку селиться. Так и город получился.
– Ясненько. А убежище?
– Оно существует и по сей день. Просто там сейчас подземная часть Рито. Эх, парень...
– Мечтательно прикрыл глаза Нико.
– Вся подземная часть - зона развлечений. Ну, сам понимаешь. Игорные дома, таверны, "весёлые дворцы". Полгорода за счёт Зелёных Галерей кормится, и неплохо.
– Зелёные Галереи?
– Это так бывшее убежище называют. Там стены и потолки в зелёный цвет покрашены, поэтому... Вот в этих галереях и есть все самые интересные заведения.
– А на поверхности тогда что?
– Любопытный ты парень, Корбин. На поверхности живет обслуга Зелёных галерей, например. Игроки, работники таверн, музыканты и прочая пена. Опять же - мелкое ворьё, шулера, продавцы кирпичей, шлюхи.
– Продавцы кирпичей?
– Ага. Ты чо, Корбин? В цветках самозародился? Это же известное дело. Идёшь по переулочку, сидит на обочине паренёк. Мимо проходишь - он тебе эдак ласково, мол, дядя! Купи кирпич! Попробуй не купи.
– Нахрена кирпич?
– Я и говорю - попробуй не купи. Выйдут человек пять мордоворотов из-за угла и тут уж точно купишь.
– А... Гопники.
– Чо?
– Да не, ничо. О своём говорю, не обращай внимания. Так что, только отребье там?
– Нет, почему? Там и хороших людей много живёт. Врачи, учителя, рабочие, продавцы. В Рито много народу съезжается. И из Большого Рассена, и из Дикоземья. Торгуют, договариваются. Опять же старатели свою добычу здесь сбывают. Работяги с вахт зарплаты тратят. Наёмники закупаются продуктами и шмотьём. Всех их нужно накормить, напоить, спать уложить, машину починить, зуб выдернуть. А не только обобрать. Понятно?