Круглый дизельпанк
Шрифт:
Я случайно взглянул на Калинину.. Э.. Ощущение, что на солнечное небо вдруг легла серая дождевая пелена. Марика нахмурилась и даже закусила губу. Наверное у неё были совсем другие планы на вечер и на Сомова. Ох и не завидую я ему.
– На сегодняшний вечер и на весь завтрашний день все свободны. Сбор послезавтра в "Ахейне". Отдыхайте, я на встречу.
Он отставил недопитый бокал и ушёл. За столом повисла неловкая тишина. Первым подал голос Ермолин:
– Как я понял, ужин был оплачен. Слышь, Корбин. А не прогуляться ли нам в другое, менее официальное место, а?
– Ну, в принципе я не против. Калинина, пошли с нами?
– М?. Что?
– С нами, говорю, пойдёшь
– Не знаю.. А пошли!.. Какого хрена, в конце-то концов! Надерёмся! Только чур - пить будем крепкое.
– Марика, девочка! Нико не напугаешь водкой! Фрам, ты как?
– Пошли. После сегодняшней езды выпить крепенького не просто можно, но и нужно.
На улице было красиво. Фонари жёлтым и оранжевым освещали широкие дорожки вдоль добротных, красивых зданий. Люблю я мягкое газовое освещение на улице. Ермолин что-то рассказывал, Калинина ушла в свои мысли и только хмыкала. Народу ходило вокруг немало. В основном это были или приезжие, или отдыхающие от дневных забот местные жители. Как говорил раньше Ермолин - в этой части города по вечерам безопасно. Оружие мы оставили в сейфах постоялого двора. Здесь постоянно с ним ходить не принято. Дело в том, что большинство заведений этого района так или иначе принадлежит криминальным или властным шишкам. Задайте себе вопросы - нужны ли этим заведениям проблемы с клиентами и что делают со швалью, попробовавшей вылезти из клоаки Зелёных галерей в этот престижный район? То-то и оно. Аналогично - им не нужны палящие во все стороны клиенты. Тут даже в галереях можно обойтись без оружия, как ни странно. Просто нужно знать кого следует. Тем временем из богатого района мы вышли в соседний. Тут цены были пониже, освещение потусклее, а публика повеселее. Зашли в таверну "Шальной кролик". Освещение тоже газовое, стилизованное под канделябры со свечами. На стенах висели чучела разнообразной дичи, якобы трофеи владельца таверны. Деревянные панели с варварской резьбой. Оригинально. На Калинину глазели. Она одаривала зрителей такими взглядами, что те поспешно отворачивались. Ермолин оглядывался в поисках знакомых. Мы протиснулись к свободному столику в дальнем углу, уселись. Через пару минут появилась официантка, по-местному подносчица. Миловидная, в коротком кружевном платье и передничке.
– Чего желают свогры ?
Ермолин потёр ладони:
– Свогры желают "сосуд хлебной слезы" и к нему два...
Глянул на Калинину, она безразлично пожала плечами.
– Э.. Три салата "Большая капуста", и холодные закуски, как полагается... Да! Хлеб ржаной у вас есть? Вот и славно.
– Это всё?
– Да.. Будьте добры.
Подносчица дежурно улыбнулась и исчезла в громкоголосой атмосфере кабачка. Ермолин блаженно потянулся.
– Хорошо здесь.
Скептичная Марика зыркала по сторонам:
– Радуешься, что от Любавы сбежал?
– Не. Я просто погулять люблю.
– Угу.
Криво улыбнулась девушка. Я тоже осматривался, но при этом успевал наблюдать за Ермолиным и Марикой. Нико, похоже, чувствовал себя здесь как рыба в воде. Он улыбался женщинам, вежливо кивал мужчинам, подмигивал подносчицам. Калинина же сидела мрачная как туча. Не, Сомов действительно "встрял". Так обидеть девушку, пусть и ненамеренно - это чревато последствиями. Видимо он и вправду не обращает внимания на поведение Калининой. Жалко девочку. Подносчица появилась как из-под земли, выставила в центр стола стаканчики и пузатую прозрачную бутылку, которую на глаз я оценил в литр. Три салата, пол-каравая ржаного хлеба с хрустящей корочкой, несколько тарелок с холодным мясом, с чем-то типа сыра и с маринованными овощами. Действительно, пить водку без солёных
– Чтоб хорошо отдохнуть.
Ну.. Соглашусь... А, ч-ч-чёрт! Хороша! Выдохнул, закинул в рот кусочек мяса, утёр слезу. В желудке разорвалась небольшая напалмовая бомба и потекла по жилам приятным теплом. Ради таких моментов можно не выпивать месяцами. Когда пьёшь часто, то ощущения от алкоголя притупляются, приедаются что-ли. А когда изредка, то ощущения ярче, острее. Кстати, здешняя водка покрепче нашей. Градусов под пятьдесят будет. Я поднял взгляд на товарищей. Ермолин довольно жмурился и жевал, поблёскивая глазами. Калинина сморщила нос, нюхая кусочек "сыра". М-да. Теперь - поговорить?
– Нико, а ты с Лексом и Марикой давно знаком?
– Как тебе сказать, парень? С Лексом я знаком ещё по службе в армии. Может быть ты слышал про полунийский конфликт?
Я неопределённо повертел пальцами.
– Так вот, я служил тогда в кадровой, десятником. А он пришёл к нам в полусотню молодым командиром, только что с училища. Да, лихие мы тогда ребята были. Два стода , от начала и до окончания в этой полусотне провоевали. Вот с тех пор и знакомы. Жизнь, конечно, разбросала. Я потом в Добровольческий корпус подался, потом вообще из армии ушёл. Занимался то - тем, то - этим. Недавно вот снова встретились. С тех пор друг друга из вида не теряем.
– А Марика?
– А что она? Познакомились в том рейде за артами. Так, Марика?
– Угу.
– Вишь, какая разговорчивая девчонка? Хех... Ну чо, по второй?
Нико разлил по стаканчикам, посмотрел на меня выжидающе. Понял, не дурак:
– За то, чтобы у нас всё было, а нам за это ничего не было!
Ермолина мой тост привёл в восторг. Марика кисло улыбнулась. Что-то она совсем расклеилась, "конторщица" наша. Как бы её отвлечь от переживаний? Может анекдот рассказать? Тут Ермолин задал вопрос:
– А ты, парень, где служил? Ведь служил?
– Служил. Только не помню - где и как.
– Как так?!
Я развёл руками. Тут подала голос подпёршая ладонью щёку унылая Калинина:
– Ему, это... Память отшибло. Гранатой. Или снарядом.
– Чо, прям по башке попало?!
Восхитился Нико. Я иронично покачал головой:
– Весело вам? Животики не надорвите.
– Да ладно, шутим же.
– Какие уж тут шутки? Очнулся в госпитале - рук-ног не чувствую, как бревно. Кто я? Где я?.. Нихрена не помню..=
– Да-а-а... И как же ты дальше-то?
– Учился заново говорить, ходить. Книжки читал, светоленты глядел. Что-то вспомнилось, а так - всё заново изучал.
– Во даёшь! Ну ты - мужик! Давай - за тебя?
Ермолин налил по третей, выпили. Водка теперь шла в горло почти не вызывая дискомфорта. В ушах начал появляться характерный шум. Процесс, что называется, пошёл. Ермолин со вкусом закусывал салатом. Калинина грустно смотрела в зал, погружённая в свои невесёлые мысли. Я пожал плечами и тоже стал закусывать. А ничего так сидим. Даже разговор клеится. Нико перестал жевать и снова "докопался":
– А как ты узнал, что служил?
– Документы из части прислали в центрвосст. Почитал.
– Ну и где служил?
– Штурмовая сотня семнадцатого специального отдельного полка.
– Да ты не лыком шит, Корбин. Специальные войска. Да ещё - штурмовая сотня.
– Г оворю же - не помню нифига.
– Вспомнишь.
Убеждённо сказал Ермолин.
– Я слышал о таком. Человек память теряет, живёт как пень - ничего не помнит. И вдруг - хренак! И всё вспоминает.