Кругом одни соблазны
Шрифт:
С этим все ясно. Но доказать невиновность Леши это не поможет. А с папашкой заботливым мы еще поговорим.
Осталась распечатка Лешиной работы «Психология убийцы». Не ее ли искал незваный гость в квартире?
Читать рукопись оказалось делом нелегким: кое-что в терминологии было мне незнакомо, что-то воспринималось с трудом. Одолев этот труд, я взглянула на часы: два пятнадцать, то есть глубокая ночь.
Вот что я выяснила: Алексей, оценивая преступления, попытался составить характеристику и даже портрет преступника. С этой целью он рассмотрел
На основе осмотра мест преступления, изучения повреждений, нанесенных жертвам, он попытался составить психологический портрет убийцы. И на основании логических выводов, невероятных даже для моего тренированного мозга талантливого детектива, в общих словах получилось вот что:
«Убийца – мужчина лет сорока, сорока пяти; рост приблизительно метр семьдесят пять; среднего телосложения; неравнодушен к девочкам-блондинкам; жестокий; играет роль интеллигента. По профессии скорее всего врач или представитель профессии, близкой к этой. Женат; детей скорее всего нет. Легко выходит из себя. В злобе неадекватен...» – и так далее.
Я сделала для себя пометки, так как у него после каждой приметы преступника следует куча аргументов, объясняющих эти черты характера. В целом все выглядело довольно убедительно. Лично я поверила.
Отложила труд в сторону и задумалась. Передо мной две рукописи: одна маленького, несчастного человечка, ставшего жертвой; другая – заумный труд взрослого, которого обвинили в убийстве, точнее даже в серии убийств, хотя под психологический портрет убийцы, который он нарисовал, Леша вовсе не подходил. Неисповедимы пути твои, господи.
В одном я теперь была уверена: в том, что Игорь Игоревич, несмотря на свое «железное алиби», очень даже подходил на роль убийцы своей падчерицы. Но это надо еще доказать.
Ладно, утро вечера мудренее.
Новый день начался с телефонного звонка. Не открывая глаз, я взяла трубку:
– Иванова слушает.
– Але! Таня, ты? – это была Наталья. Голос ее звучал взволнованно.
– Я, я. Ты что так рано? Что-нибудь случилось?
– Извини, пожалуйста. Я подумала, что полвосьмого – это не рано.
– Да ладно, чего уж там. Говори, что произошло.
– Тань, ты понимаешь, какая петрушка, я вчера поздно вернулась. Лучше сказать: сегодня. Короче, у нас был банкет, и я пришла в два часа ночи. Захожу в квартиру, а у меня все вверх дном, как Мамай пронесся. Я сначала подумала, что ограбили. Но проверила – все вещи целы, ничего не взяли. Хотела тебе сразу позвонить, но решила потерпеть до утра. Ты сможешь подъехать, или мне лучше милицию вызвать? Что ты мне посоветуешь?
Вот черт. Так хотела выспаться! Я все еще не отошла ото сна, и ее речь доносилась словно с другой планеты, а язык мой никак не хотел повиноваться.
– Ты что молчишь? Ты меня слышишь, Таня?
Я с трудом выкарабкивалась из сладких объятий Морфея, пытаясь сосредоточиться.
– Да слышу, слышу. Ты на работу во сколько уедешь?
– Могу задержаться.
– Тогда жди. Сейчас буду.
Я положила трубку, потянулась этак сладенько и взъерошила волосы. Что ж, придется приводить себя в норму раньше, чем планировала.
Контрастный душ – испытанное средство. Именно он даст мне заряд бодрости. Впереди тяжелый трудовой день.
Порывшись в шкафу, я выбрала блузку салатового цвета и черные шелковые брюки. Забрав волосы в конский хвост, обвязала этот шедевр парикмахерского искусства шарфиком в тон блузке. Слегка подкрасила глаза. Ну вот, можно и на тропу войны, боевой раскрас нанесен.
Проверила сумочку на наличие своего ценного документа – сто лет назад просроченного удостоверения сотрудника УВД. Оно сегодня мне может пригодиться. И, взглянув на себя в зеркало, я улыбнулась и сказала:
– Удачи тебе, Танечка-солнышко.
Глава 5
Своего боевого коня – «девятку» беж – я благополучно нашла на стоянке в полной готовности. Ай да Вадим!
Через десять минут уже звонила в Натальину дверь.
– Иду-иду! – она открыла, даже не спросив, кто это.
Какая неосторожность. Особенно если принять во внимание ночной обыск.
– Танюша, заходи. Я жду тебя.
На ней был цветной халатик. И сама она вся такая домашняя. Вот только вид очень встревоженный.
Я наглым образом сразу направилась на кухню (дома-то кофейку попить не успела).
– Наташ, ты извини, но сначала кофе. Желательно очень крепкий.
– Конечно-конечно. Ты садись вот сюда. А кофе уже готов. – Она засуетилась, доставая посуду, сахар и прочее...
– Спасибо. Сама садись, не мельтеши.
Похоже, она здорово напугана.
Разлив кофе по чашечкам, Наталья уселась напротив меня.
– Рассказывай, что тут у тебя.
– Тань, как уже говорила, я вернулась около двух. Увидишь сейчас, что творится. Специально не стала ничего трогать. Но самое главное, что замки не взломаны. А их у меня целых четыре. Дверь-то металлическая, от «Тайзер» все-таки. Как ее могли открыть? Я так напугалась – всю ночь не спала. Все боялась, что опять залезут. Таня, я боюсь.
– Для начала успокойся, иначе какой от тебя толк. И скажи: у кого есть ключи от твоей квартиры?
– У Леши были. Еще у соседей напротив, на всякий случай. Но у них никто не спрашивал – я уже интересовалась.
– Все верно, я полагаю, что некто воспользовался Лешиными ключами. В его квартире тоже кто-то побывал. Его ключи в одной связке были?
– Да, ты знаешь, у него еще брелок очень необычный. Ему друг из Японии привез. Классный брелок, очень он Леше нравился: на нем горный пейзаж, и, когда включаешь подсветку, создается иллюзия восходящего солнца. Но самое интересное в том, что он откликался на свист словами: «Леша, я тут». Я такое впервые видела. Алексей объяснял мне что-то насчет микросхемы, магнитофона и сверхчувствительного микрофона, который реагирует только на вот такой свист.