Круиз с сюрпризом
Шрифт:
— Киря, это Татьяна. — Он явно хотел как-то отреагировать, но я ему не позволила:
— Помолчи и послушай. Я по сотовому, причем по чужому. Пожалуйста, возьми из Козьмодемьянской милиции дело об убийстве Козанкова Александра Ивановича. По нему проходит Владыкин Геннадий Николаевич. Запомнил? — Кирсанов что-то утвердительно пробормотал, видимо, справедливо рассудив, что тормозить меня сейчас — все равно что останавливать скорый поезд. Молодец! Я тем временем продолжала тараторить:
— Его закрывают. Они считают, что все есть — и убийца, и мотив, и улики. Я это дело веду. Пожалуйста, забери его и потяни время. Придумай там, пристегни его к какому-нибудь серийному делу, ну придумай что-нибудь. Понял?
— Понял, —
— Знаю. Возьми все, что хочешь. За мной — ты знаешь, не заржавеет. А, Киря? Ну, пожалуйста!
— Попробую, идиотка. Ты же вроде отдыхать уехала?
— А ты откуда знаешь? Я же никому не сказала.
— Я милиция. Обязан все знать.
— Ну ладно, милиция. Деньги идут. Я на тебя надеюсь. Все.
Не слушая никаких дальнейших возражений и сомнений в моей вменяемости, я отключилась.
Я вернула сотовый Кате и уверенно сказала:
— Все. Возьмет. Переведет дело в Тарасов. Уж под каким соусом — нам не важно. Для нас главное — тянуть время. Ясно?
Обалдевшие от моей наглости и всемогущества девчонки утвердительно помотали головами. А я тем временем прикинула, во что же мне обойдется перевод дела из Козьмодемьянской милиции? Деньгами Кирсанов, по причине своей дурацкой честности и неподкупности, не берет. Между прочим, очень он меня этим раздражает, и в этом раздражении я солидарна с нашей тарасовской преступностью — ну в самом деле, трудно с ним договориться, почти невозможно. Собака на сене. Ни себе, ни людям. Если бы это был Алешка Волков — проблем бы особых не было: расплатилась бы своим обществом в романтической обстановке — свечи, музыка, вино и т.д. Лешка от меня без памяти, а я, зараза старая, этим пользуюсь. Почему старая? Да очень просто — Лешка моложе меня года на три, является старшим лейтенантом и, кстати, перевести дело из Козьмодемьянска в Тарасов точно не сможет. Поэтому-то его я просить и не стала. К чему это я все? Ага, к Кирсанову. Так вот, такой способ благодарности в случае с ним тоже не проходит, поскольку отношения наши чисто дружеские, что и меня и его вполне устраивает.
Придумала! Подарю ему на день рождения, который у него не за горами, сотовый телефон — он давно о нем мечтает. Естественно, спишу эти расходы за счет заказчиков.
А разговоры он как будет оплачивать? Нет, не пойдет. Ладно, закончу дело и что-нибудь придумаю. На месте, в Тарасове.
Пока у меня шел интенсивный мыслительный процесс, Ира и Катя уважительно молчали. Еще бы: наверное, думают, что я сейчас анализирую все, что мне известно, сопоставляю факты, еще чуть-чуть — и дело будет раскрыто. Не будем их разочаровывать утверждением того, что на данный момент «я знаю только то, что ничего не знаю». Лучше задам я им вопрос, который меня уже давно интересует, но мужикам я его задать не смогла:
— Девочки, скажите мне, пожалуйста, одну вещь. Возможно, вам это будет неприятно, но я хочу знать наверняка. У вас ведь дружная компания?
— В общем, да, — не очень уверенно ответила Ира, Катя подтвердила это заявление кивком.
— Тогда почему же вас отпустили одних, почему они вам не помогают, а остались на теплоходе? Почему вам двоим предоставили решать все вопросы? Причем очень нелегкие. И если бы я не вмешалась, то дело уже завтра бы было закрыто. А ведь то, что сделала я, — перевод дела в Тарасов, с таким же успехом могли сделать и они. Ведь есть же у них связи в тарасовской милиции? Вам все это не кажется странным?
Заказчицы мои переглянулись, обменялись какой-то информацией, помолчали. Наконец Ирина начала говорить, осторожно подбирая слова:
— Понимаешь, Таня, наверное, это со стороны кажется странным. И, скажем, герои какого-нибудь романа так бы себя не вели. Но мы живем в реальной жизни. Перед
— Да нет, я понимаю. — Понимать-то я понимала. Но только Иру с Катей. Действия мужиков были мне по-прежнему непонятны.
Словно отвечая моим мыслям, в разговор вступила Катя:
— А ребята должны были договориться в Тарасове с адвокатами, с похоронами и все такое… И расходы брали на себя. Мы подумали, что это вполне нормально.
Нормально, чего же тут ненормального. Но ведь мужики не первый день на свете живут, они-то должны были знать, как нелегко придется девчонкам, что дело при таких обстоятельствах попытаются побыстрее закрыть. Или они считают, что легче все исправить не на стадии расследования, а в суде? Что там, кстати, Ирина говорит:
— ., деловые же люди. Отдых у них — только эта неделя. Все. За год они умотаются, так хоть неделю отдохнуть спокойно. К тому же ребята так устроили, что как раз к их приезду в Москву там надо будет решать какие-то дела: встречи, еще что-то. И Игорю, между прочим, будет труднее всего — он не только за себя пахать будет, но и по Сашиным и Генкиным делам. Так что ты не грузи его очень-то.
Господи, какая трогательная забота. Но, с другой стороны, вполне понятно: Игорь сейчас представляет интересы Иры и Кати, поскольку Саше уже ничего не надо, а Гена под следствием. Так, стоп.
— Девочки, а кто вообще будет заниматься делами? Ну, Гену мы, я уверена, — а что я еще должна говорить: конечно, уверена, — вытащим. А вот Сашина фирма — что с ней?
— Я буду.. — похоже, Катю очень удивил мой вопрос. — Кто же еще? Пока, конечно, Игорь. А потом сама займусь. Я более-менее в курсе дела. — Она помедлила и неуверенно добавила:
— В общих чертах.
Похоже, слишком в общих. Память-то у меня, Катюша, неплохая. И я отлично помню, что вы с мужем «в дела друг друга не лезли». Так кто же управлять будет? Геночка? А ведь очень даже неплохой мотив убийства — это вам не двенадцать тысяч, это гораздо больше. И к тому же алиби у Катеньки нет: она вполне могла, пока Гена мотался за цветочками для любимой жены, оглушить, а потом и зарезать обожаемого мужа. Способ убийства не очень-то женский, жена могла бы и как-нибудь иначе мужа убрать, не подставляя при этом любовника. Или любовник ей тоже надоел, и совершила она это не сама, а по ее просьбе новый воздыхатель? Чтобы потом вместе с ней тихо-мирно управлять фирмой, добывая хлеб с маслом? А вот на эту роль замечательно подходит Игорь. Ну, а я им тогда зачем? И почему она допустила наши с Игорем отношения? И почему я не заметила в ней и тени ревности? Нет, Татьяна Александровна, что-то твое воображение не на шутку разыгралось. Остынь.
— Катя, а у Игоря есть полномочия решать дела Саши и Гены? — Кате не удалось вклиниться в мой словесный поток, она лишь кивнула головой. — Ага, очень любопытно! Никому ни слова, что я была тут у вас. Ясно? Ну ладно, мне пора работать.
Девицы покивали головами. Мы уже вылетели из милиции и стояли на тротуаре. Сценка, наверное, была еще та: Ира с Катей застыли словно изваяния, придавленные моей энергией, а я носилась между ними, отчаянно жестикулируя. У нас даже зритель был — тот самый меланхоличный мужик в «Жигулях», который меня сюда привез. Наше представление вызвало у него умеренный интерес, он даже стекло пониже опустил. Я еще раз взглянула на него. Мысль!