Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

Сабило Иван

Галина похвалила автора. Сказала, что так искренне ещё никто обо мне не писал.

7 октября. Кончилось «бабье лето». Пошли дожди, это как нельзя кстати. Москва в жару почти всегда задымлена, трудно дышать. В дождик живётся пло­дотворнее.

Мария, которой уже два с половиной года, улеглась на бабушкином диване и заявила:

– Я здесь спать буду.

– А почему не в своей кроватке?

– Потому что у меня голова болит. И давление.

Еле уговорили перебраться в свою.

8 октября. С утра сильный дождь. Он и ночью лил не переставая. Даже не верится, что дождь может так щедро, так долго радовать глаз и сердце. Но шёл

я всё-таки под зонтом.

Позвонили из Петербурга, сказали, что я вошёл в состав питерской делегации на съезд белорусов России, который пройдёт в Москве, в конференц-зале мэрии Москвы на Новом Арбате.

9 октября. В час дня пришёл Михалков. Сели у него в кабинете: Бояринов, Салтыкова и я. Говорили о предстоящем Международном конгрессе писателей. Михалков попросил меня подготовить его обращение к участникам форума.

Следующий вопрос - о предстоящем судебном заседании 23 октября, в котором примут участие Кузнецов, Бояринов, Задорожный и адвокат Наталья Романова.

– Достаточно ли четверых?
– спросил Михалков.

– Суд не любит, когда много, - сказал Бояринов.
– А наши писатели ведут себя в суде эмоционально, и судьи могут их попросить из зала.

Михалков кивнул, принимая подобный довод.

Но вот все разговоры кончились. Михалков пожал всем руки, а меня попросил остаться. Долго смотрел в глаза, потом медленно заговорил:

– Я почему, Иван Иванович, попросил вас задержаться? Мне кажется, дела в МСПС идут не так, как хотелось бы. И у меня на вас большие планы. Вы человек надёжный, и я просил бы вас стать заместителем председателя Исполкома. Нужно многое укреплять. Я сам, как вы понимаете, уже не могу постоянно заниматься творческими и другими делами. А вам вполне по силам возглавить творческую работу. Согласны ли вы?

Мне по душе этика Михалкова - он не сказал: «моим заместителем», а сказал: «заместителем председателя Исполкома».

– Почту за честь, - сказал я.
– Прежде всего потому, что здесь работают многие уважаемые мной люди, наиболее яркие из которых Кузнецов, Онанян, Оразбаева, Блудилин-Аверьян. С ними можно решать любые задачи.

– Ну, Кузнецов не так прост, как вам может показаться, - сказал Михалков.

10 октября. Прохладно: +5. Дождик. Осень.

Мария что-то изображает в большой красной тетради.

Бабушка:

– Машенька, что ты рисуешь?

– Я не рисую, а пишу.

– А что ты пишешь?

– Экономику России.

– Ну и как, получается?

– Нет, не получается.

16 октября. Из отпуска вышел Феликс Кузнецов. Я передал ему Закон Французской Республики о языке. Он с ним знаком, но взял для подготовки своего выступления на Международном конгрессе. Показал ему свою статью «Сберечь язык - сберечь народ». Он бегло взглянул и сказал, что именно об этом и нужно говорить на конгрессе.

Пришёл Сергей Владимирович, и снова говорили о предстоящем Арбитраж­ном суде. На завтра назначена встреча Кузнецова и Бояринова с председателем Высшего Арбитражного суда Антоном Ивановым.

Михалков спросил у меня, приходилось ли мне в мою бытность руководителем Санкт-Петербургской писательской организации судиться в Арбитражном суде?

– Неоднократно, - сказал я.
– И не с какими-то частными хватами, а с КУГИ - Комитетом по управлению городским имуществом. Он отнимал у нас помещение, в котором расположена писательская организация. Мы прошли пять судов и от­стояли, причём без блата и взяток.

– Вот, -

сказал Михалков.
– Значит, и наше дело не безнадёжное.

После короткого совещания у Михалкова перешли в конференц-зал, где со­стоялся секретариат по конгрессу. Мы планировали пригласить на конгресс как можно больше писателей стран СНГ и Прибалтики, но мэрия Москвы и Лужков стали настаивать на приглашении писателей дальнего зарубежья - русскопишу- щих. Пришлось искать компромисс.

После секретариата Салтыкова сказала мне, что Михалков строго поговорил с Бояриновым. О чём - ей неизвестно. Как она полагает, Сергей Владимирович недоволен, что в руках Бояринова сосредоточены финансовые рычаги не только Московской городской писательской организации, но и МСПС. Михалков даже хотел уволить Бояринова, но, кажется, они пришли к временному примирению.

Михалков и Кузнецов приняли решение утвердить меня в качестве заместителя председателя Исполкома по издательским и творческим вопросам. И сделать это на заседании Исполкома сразу после конгресса - 21 ноября.

«Чему быть, того не миновать», - вспомнил я, всё же чувствуя удовлетворение от того, что мне поручают столь необходимое в нашей организации дело.

17 октября. Сборная России по футболу в присутствии 80-ти тысяч болель­щиков одолела в Лужниках сборную Англии со счетом 2:1. Восторг и радость сумасшедшие. Мало, слишком мало у нас общих радостей, и хорошо, что есть футбол.

21 октября. Принялся за неоконченный роман «Возвращение “Гардарики”». Читая его страницы, с удивлением, переходящим в ужас, понимаешь, сколь изме­нилась наша российская жизнь за четверть века. Сколь ожесточилась и нравствен­но пала она по сравнению с тем, что было. То, что раньше считалось криминалом, сейчас можно рассматривать как лёгкую шалость. То, что раньше было позорным и даже преступным, например спекуляция, теперь поощряется и даже имеет своё новое название - бизнес. Отрицательный для своего времени герой Гайдара Ква- кин в наши дни - просто живой, разнообразных дарований, мальчик. Остап Бен­дер - милый, остроумный затейник и обаяшка. Недаром же в центре Петербурга, на знаменитой площади Искусств ему поставили памятник. И теперь аникушин- ский Пушкин именно на него указывает рукой - как на героя нашего времени. Сплошной постмодернизм не только в искусстве, в литературе, но и в жизни. Самый невинный - татуировка на женской груди. Раньше власти метили женщин лёгкого поведения татуированной на плече лилией, а теперь многие дамочки сами осуществляют на своём теле «резьбу по дубу». И не только они.

Нужно думать и думать над тем, как представить моих героев современному миру. А ещё написать бы о внутренней чистоплотности людей, которая не меня­ется, несмотря ни на какие катаклизмы, происходящие в обществе. Я знаю таких людей, они встретились мне в Минске, в Ленинграде-Петербурге, в посёлке имени Морозова, что в самом истоке Невы. И вот теперь в Москве... Кажется, «Возвра­щение “Гардарики”» - о них.

Послезавтра, 23 октября, день рождения Василия Ивановича Белова.

На выездном секретариате Союза писателей России, который проходил в Во­логде в декабре 1999 года, я подарил Василию Ивановичу свою книгу публици­стики «Приговор». Вскоре получил от него письмо, где он положительно ото­звался о ней, но не преминул сказать: «А с Михаилом Аникушиным ты бы мог поговорить и без магнитофона!» Не мог, Василий Иванович, не мог. Без магнито­фона я бы не вспомнил и пятой доли того, что он рассказывал.