Крупская
Шрифт:
Правительство России только что возглавил Николай Александрович Булганин, которого ждало большое будущее.
«В первом часу ночи меня пригласили в кабинет Н. А. Булганина, — вспоминал Моносзон. — Он подробно познакомился со мной; спросил, где я работал раньше, попросил кратко охарактеризовать состояние школьного дела в Горьковской области. В заключение он спросил, сколько мне лет, на какую должность намечает меня Бубнов».
И вдруг бдительно поинтересовался:
— А как у вас насчет биографии? Нет в семье репрессированных?
Моносзон машинально ответил:
— Пока нет.
Булганин вскипел:
— Что значит “пока”?!
Пришлось
— Вам, вероятно, непонятно, почему предсовмина лично занимается комплектованием руководящих кадров Наркомпроса? — спросил Булганин. — Дело в том, что мы не доверяем Бубнову.
Провинциальный просвещенец поразился: казалось, ничто не предвещало падение столь крупной фигуры. А 13 октября 1937 года появился указ: «Снять с поста народного комиссара просвещения товарища Бубнова как не справившегося со своей задачей и систематически срывавшего работу по просвещению, несмотря на колоссальную помощь со стороны органов советской власти». Формула, явно продиктованная самим Сталиным: это его язык, его лексика. Обычно такие указы пишутся иначе.
Арестовали Бубнова 17 октября 1937 года. В Наркомпросе недавние подчиненные на собраниях привычно клеймили уже бывшего наркома. Репрессии бедственным образом сказались на состоянии учительского сообщества.
Особый отдел ЦК 4 декабря 1937 года разослал всем членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) письмо за подписью Сталина: «На основании неопровержимых данных Политбюро ЦК ВКП(б) признано необходимым вывести из состава членов ЦК ВКП(б) и подвергнуть аресту, как врагов народа: Баумана, Бубнова, Булина, Межлаука В., Рухимовича и Чернова, оказавшихся немецкими шпионами, Иванова В. и Яковлева Я., оказавшихся немецкими шпионами и агентами царской охранки, Михайлова М., связанного по контрреволюционной работе с Яковлевым, и Рындина, связанного по контрреволюционной работе с Рыковым, Сулимовым. Все эти лица признали себя виновными. Политбюро ЦК просит санкционировать вывод из ЦК ВКП(б) и арест поименованных лиц».
Каждый из членов ЦК писал «за» и расписывался. «Против» — не было. Крупская тоже должна была поставить свою подпись. Письма возвращались во вторую часть особого отдела ЦК, через который шли все секретные документы.
Первого августа 1938 года военная коллегия Верховного суда приговорила Бубнова к расстрелу с конфискацией имущества за участие в мнимом заговоре «правых» с целью убить Сталина. Приговор привели в исполнение в тот же день. Посадили и его жену, она умерла в заключении. В 1944 году арестовали дочь, Елену Андреевну, которая училась на четвертом курсе университета. Тогда группу молодежи, 12 человек, обвинили в подготовке покушения на Сталина….
Неожиданно для Крупской новым наркомом просвещения РСФСР 26 октября 1937 года назначили Петра Андреевича Тюркина, ее недавнего подчиненного.
Тюркину было 40 лет. Он окончил реальное училище, подрабатывал репетиторством, поэтому считался профессиональным педагогом. После революции поступил в промышленный экономический институт, но и года не проучился. В Самаре Тюркина определили в губернский отдел народного образования, который он вскоре и возглавил. В 1926 году его пригласили в Москву, в центральный аппарат наркомата — заместителем начальника главного управления по социальному воспитанию. А в 1929-м отправили руководить отделом народного образования в Нижегородскую губернию. В 1933-м утвердили директором Горьковского механико-машиностроительного (позднее индустриального) института. Нижним Новгородом руководил молодой Андрей Александрович
В июне 1935 года Наркомат тяжелой промышленности перевел Петра Тюркина в город на Неве — руководить Ленинградским индустриальным институтом. В ту пору это был крупнейший в городе и стране технический вуз, в нем училось 40 с лишним процентов всех ленинградских студентов.
Начальство Петра Андреевича ценило. В приказе главного управления учебными заведениями Наркомата тяжелой промышленности говорилось: «Сочетая строгую требовательность к организации учебного процесса и к успеваемости с внимательным отношением к нуждам профессорско-преподавательского состава и студенчества, Тюркин добился ощутимых результатов в качестве директора самого крупного вуза тяжелой промышленности — Ленинградского индустриального института».
Приказом наркома просвещения Бубнова Петра Андреевича Тюркина премировали автомашиной «М-1». Роскошный по тем временам подарок.
Ленинградом руководил Андрей Жданов, помнивший Тюркина по Нижнему Новгороду. В июне 1936 года Тюркина как опытного чиновника поставили заведовать областным отделом народного образования. На следующий год сделали заместителем председателя Леноблисполкома.
А 31 августа 1937 года Тюркин внезапно оказался главой всей Ленинградской области. На заседании исполкома обсуждалась готовность школ к новому учебному году. Но это оказалось не единственным вопросом, который прямо затрагивал Петра Андреевича. В тот день освободили от должности председателя Леноблисполкома Алексея Петровича Гричманова. Его назначили заместителем наркома финансов СССР. Когда он приедет в Москву, то будет арестован и уничтожен. Исполнять обязанности председателя поручили Тюркину.
Опыта для того, чтобы управлять экономикой края, у Тюркина не было. Но на этом высоком посту Петр Андреевич не проработал и полутора месяцев. 12 октября он уже стал наркомом и поехал в Москву. А экономику и хозяйство области поручили Петру Сергеевичу Попкову, выпускнику Института инженеров коммунального строительства. Он на многие годы станет председателем Леноблисполкома.
Кто же раскладывал этот кадровый пасьянс?
Несложно предположить, что Тюркина на пост наркома предложил член политбюро Андрей Александрович Жданов, который не только руководил Ленинградом, но и был секретарем ЦК. В этой роли ведал всеми кадрами идеологической сферы.
В предвоенные годы Сталин симпатизировал Андрею Александровичу. Жданов был веселым и компанейским человеком, играл на гармони и на рояле, пел. Когда Сталин устраивал ужины, он сажал рядом с собой Жданова и назначал его тамадой. Правда, всякий раз говорил ему, когда и за кого пить, а иногда и буквально диктовал текст тоста.
Жданов активно переводил в Москву ленинградские кадры. Годом позже, 1 января 1939 года, по его рекомендации союзным наркомом текстильной промышленности стал Алексей Николаевич Косыгин. А заместитель председателя горисполкома Николай Алексеевич Вознесенский возглавил в Москве Госплан.
В марте 1939 года Андрей Александрович Жданов, выступая на XVIII съезде партии, с гордостью говорил о своих выдвиженцах:
— Если несколько лет тому назад боялись выдвигать на руководящую партийную работу людей образованных и молодежь, руководители прямо душили молодые кадры, не давая им подниматься вверх, то самой крупной победой партии является то, что партии удалось, избавившись от вредителей, очистить дорогу для выдвижения выросших за последний период кадров и поставить их на руководящую работу.