Крушение империи
Шрифт:
Мое мнение сводилось к тому, что учреждение диктатуры не достигло бы цели и в то же время умаляло бы царскую власть. Государь слушал внимательно и спросил:
— Что же вы посоветуете сделать для упорядочения тыла?
— Ваше величество, я могу предложить вам один выход из создавшегося положения, и он тот же, который я вам предлагал и раньше: дайте ответственное министерство. Вы только расширите права, которые вы уже дали конституцией, но власть ваша останется незыблемой. Только ответственность будет лежать не на вас, а на правительстве, а вы по-прежнему будете утверждать законы, распускать законодательные учреждения и решать вопросы войны и мира.
Государь ответил:
— Хорошо, я подумаю, — добавил: — а кого бы вы порекомендовали в председатели Совета Министров?
— Вы будете удивлены, ваше величество, но я назову адмирала Григоровича. В своем ведомстве он сумел в короткое время наладить дело образцово.
— Да, это правда, но его область иная, а в председателях он будет не на месте.
— Поверьте, государь, что он будет лучше Штюрмера.
Когда
— А кто ваши кандидаты на эти посты?
Я назвал инженера Воскресенского [192] и товарища председателя Думы Протопопова.
Царь не возражал, но, как и при других докладах, делал заметки в записной книжке.
Заканчивая доклад, я упомянул еще о двух вопросах: о защите министрами так называемого Кузнецкого предприятия, в котором был заинтересован брат министра Трепова и которому покровительствовали министры Трепов и кн. Шаховской, и о помощи увечным воинам. Предприниматели, участвовавшие в Кузнецких заводах, добивались получить огромные участки богатых казенных земель на Урале и для разработки просили беспроцентную ссуду в двадцать миллионов, которые обязались выплатить в течение пяти лет. Г. Дума отвергла это ассигнование на дело, казавшееся ей спекулятивным.
192
Воскресенский, Б. Д. — инженер, б. нач. Южн. ж. д., потом упр. Моск.-Каз. жел. дорогой.
Вопрос… о правильном попечении увечных воинов до сих пор не был как следует разработан. Государь просил представить по этому поводу проект в готовом виде, чтобы он мог быть передан в законодательные палаты.
После приема я был приглашен к высочайшему столу, но, несмотря на милостивое внимание, мне было ясно, что доклад мой не произвел должного впечатления: не то усталость, не то равнодушие были заметны в отношении ко всему происходящему.
Когда в промежутке между приемом и обедом я рассказывал о впечатлении от своего доклада М. П. Кауфману [193] , [194] тот сказал: «Я бы посоветовал вам явиться к императрице и постараться образумить ее и объяснить ей истинное положение вещей: может быть, вы там чего-нибудь и добьетесь».
193
Представитель Красного Креста в Ставке и член Г. Совета.
194
Кауфман, М. П. (1857–1926) — главноуполномоченный Красного Креста при Ставке верховного главнокомандующего. За настояние перед царем об удалении Распутина от двора — был отставлен. К. входил в кружок Воейкова — Фредерикса и старался влиять на царя в интересах этой группы.
XIII
Штюрмер-диктатор. — Гвардия на фронте. — Аэропланы из-за границы.
Министерская чехарда продолжалась. Министр Сазонов был отставлен без прошения, и на его место назначен Штюрмер с оставлением премьером. Хвостов, министр Юстиции, назначен министром внутренних дел, а Макаров на место Хвостова. Причины отставки Сазонова никто не мог объяснить. Один из служащих министерства иностранных дел мне говорил, что причина эта заключалась в докладе Сазонова о Польше. Сазонов настаивал на разрешения польского вопроса и на удалении Штюрмера, главного противника автономии Польши. Но я думаю, что причины эти лежали глубже. Про министра юстиции Хвостова говорили, что он пострадал из-за Сухомлинова, так как отказался приостановить следствие по его делу. Императрица призывала его к себе и в продолжение двух часов говорила об освобождении Сухомлинова. Сперва она доказывала его невиновность, потом в повышенном тоне стала требовать, чтобы Сухомлинов был выпущен из крепости, все время повторяя:
— Je veux, j’exige qu’il soit lib'er'e. [195]
Хвостов отвечал, что он не может этого сделать, и на вопрос Александры Федоровны:
— Pourquoi? parce que je vous l’ordonne. [196]
Он ответил:
— Ma conscience, Madame, me d'efend de Vous ob'eir et de lib'erer un traitre [197] .
После этого разговора Хвостов понял, что дни его сочтены и его перемещение на должность министра внутренних дел было только временным — для соблюдения приличия. Назначая Макарова, императрица надеялась, что он будет более податлив, но, к счастью, этого не оказалось.
195
Я хочу, я требую, чтобы он был освобожден.
196
Почему? потому, что я вам приказываю.
197
Моя совесть, паше величество, не позволяет мне повиноваться вам и освободить изменника.
После
На ближайшем заседании Особого Совещания обнаружилось, что назначенная Совещанием посылка нескольких артиллерийских парков была приостановлена Штюрмером. При своем возникновении Особое Совещание указом императора было поставлено выше Совета Министров. Члены Совещания требовали объяснений от военного министра. Тогда военный министр показал нам секретную бумагу — указ, по которому Штюрмер назначался диктатором со всеми полномочиями. Немедленно были выбраны представители Совещания, которые отправились к Штюрмеру и выразили ему свое негодование. После этого он больше не касался распоряжений Особого Совещания, но продолжал вмешиваться во все остальные дела.
Власти произвели арест Д. Рубинштейна, председателя одного из частных банков, заведомо близкого к Распутину, двух братьев Рубинштейна, журналиста Стембо и присяжного поверенного Вольфсона, управляющего делами графини Клейнмихель [198] . Причины ареста: спекуляция с продуктами продовольствия, игра на понижение русских бумаг, акты явной измены — продажа Германии продуктов, нужных для обороны, которые были заказаны нами в нейтральных странах.
Приблизительно в то же время должен был подать в отставку последний министр из общественных деятелей — министр земледелия Наумов [199] . С помощью земств он составил записку о снабжении страны продовольствием. Под влиянием Штюрмера Совет Министров в резкой форме раскритиковал эту записку и отверг ее. Между тем, проект Наумова в свое время рассматривался и был одобрен Думой.
198
Клейнмихель, М. Э. (р. в 1846 г.) гр. — урожденная Келлер, имела в Петербурге политический салон германофильского направления. В 1917 г. при аресте солдаты хотели расправиться с нею, как с «изменником». В 1918 г. она выехала за границу, где выпустила мемуары. (См. гр. Клейнмихель — «Из потонувшего мира». Изд. «Петроград», 1923 г. «Красный Архив» № 4 за 1923 г. «Начало войны», 1924 г.).
199
Наумов, А. Н. (р. в 1868 г.) — был чл. Самарской губ. земской управы; Самарский губ. предводитель дворянства; в 1906 г. основал местную партию (в Самаре) «правового порядка» с парт, органом «Голос Самары». Чл. Гос. Совета (1908–1909 гг.); чл. совета объединенного дворянства; министр земледелия — с ноября 1915 г. по июль 1916 г. Назначен по настоянию А. Н. Хвостова (через Вырубову), который был заинтересован в уходе Кривошеина, возглавлявшего оппозицию министров против курса правительства Горемыкина — Хвостова. В министерстве Н. вел более или менее самостоятельную линию; так, он решительно протестовал против незаконного ассигнования 5 000 000 р. Хвостову, якобы, на «секретные» мероприятия. Н. являлся единомышленником Самарина и князя Щербатова (см. прим. 123) и стоял за согласованную работу правительства с Гос. Думой. На этой почве у Н. произошел ряд столкновений с Штюрмером, а затем, когда Н. не принял Распутина и не угодил Ал. Фед. по но делу о кустарном комитете, где последняя попечительствовала, Штюрмеру удалось добиться у царя отставки Наумова. (См. «Падение царского режима», т. Г. Показания А. Н. Наумова от 4/IV 1917 г.)
12 июля я поехал с женой на южный фронт и по пути остановились в Киеве. Там в это время жила императрица Мария Федоровна, удалившаяся от всего того, что ее огорчало в Царском Селе и в Петрограде. Я посетил ее, она продержала меня часа два, много говорила о деятельности Красного Креста и о жизни в Киеве и на замечание, что она хотела пробыть в Киеве неделю, а остается уже несколько месяцев, она ответила: «Да, мне здесь очень нравится, и я останусь до тех пор, пока захочу». Затем она в разговоре сказала:
«Vous en pouvez pas vous imaginer quel contentement pour moi apr`es cinquante ans que je devais cacher mes sentiments c’est de pouvoir dire a tout le monde combien je d'eteste les allemands». [200]
16 июля в сопровождении В. А. Маклакова и М. И. Терещенко [201] я отправился в Бердичев для свидания с Брусиловым. Дела на его фронте были успешны, снаряжения достаточно и главнокомандующий бодро смотрел на положение армии. Некоторый недостаток чувствовался только в тяжелых снарядах, которых много израсходовали при наступлении.
200
Вы не можете себе представить, какое для меня удовлетворение после того, что я пятьдесят лет должна была скрывать свои чувства, иметь возможность сказать всему свету, что я ненавижу немцев.
201
Терещенко, М. И. — крупный финансист и сахарозаводчик до революции 1917 г. В первом Временном Правительстве — министр финансов. В коалиционном правительстве — министр иностранных дел, вместо Милюкова, подавшего в отставку. Вел империалистическую политику, сохраняя верность договорам, заключенным царским правительством с Антантой.