Крутое наследство
Шрифт:
— Ну вот, башня там, в ущелье, значит, — закончил свою речь Степан. — Но попасть туда еще суметь надо. Я помогу, конечно, чем смогу, но внутри башни вы сами будет действовать, ведь я не маг.
И Степан чуть смущенно улыбнулся.
Покумекав еще с полчаса, мы решили выдвигаться, как стемнеет.
— А что ты все время будто прислушиваешься к чему-то? — спросила я слугу, когда он в очередной раз принялся испуганно озираться по сторонам, норовя сгорбиться и спрятаться.
— Крыланов боюсь, — прошептал толстяк, понизив голос.
— Это еще кто?
—
— Да, кстати, ты-то как здесь очутился, если не маг?
— А друзья ваши как? — ответил вопросом на вопрос Степан. — Тоже чай не маги. А смогли ведь…
И он рассказал, что является настоящим слугой Аркадия Любимова и работал у него с тех пор, как маленькому Аркаше исполнилось восемь лет. Именно тогда отец Аркадия решил, что пора сыну взрослеть и отселил того во флигель, приставив к нему Степана, холостого тридцатичетырехлетнего крепостного мужика.
Вот так и пришлось Степану воспитывать ребенка. Отцу Аркадий был не слишком интересен. Василий Игоревич в то время ушел с головой в роман с Великой Императрицей… Ну а мать Аркадия умерла вскоре после того, как тот появился на свет, подхватив родовую горячку.
Степан привязался к мальцу, и со временем они стали не просто хозяином и слугой, а настоящими неразлучным друзьями. Значительная разница в возрасте не мешала. Степан так никогда и не женился, решив, что для Аркадия будет лучше, если он всю жизнь посвятит ему. Хоть слуга и не был крепостным, вольную ему выписал сам Аркадий, едва представился старик Василий.
Когда в тридцать пять лет Аркадий умер, заколотый на дуэли шпагой, Степан был безутешен. Он остался не просто не удел, а совершенно без смысла существования.
— Как я его от этих черных занятий отговаривал, — сокрушался Степан, размазывая по жирному лицу слезы. — Как отговаривал! Нет, уперся барин и все. Стану, говорит, самым великим магом, чтобы дать, говорит, волю всем крепостным в мире… Степан помолчал немного и добавил. — Вот весь он такой, а не подумаешь с первого взгляда.
Когда с момента смерти любимого хозяина и друга прошло лет пять, Степан нашел-таки способ отправиться к нему. Случайно он подслушал на базаре разговор двух кумушек из Любимово — села, когда-то принадлежавшему Аркадию. После смерти бездетного графа село, как и все наследство отошло каким-то дальним родственникам из Калуги, а те быстро промотали нежданно свалившееся богатство. Поместье Аркадия к тому времени уже сгорело в результате то ли поджога, то ли роковой случайности…
Как услышал Степан, в Любимово проживает какая-то бабка, может с миром мертвых общаться. Степан и отправился к ней. К его удивлению, домки бабки был выстроен на пепелище, оставшемся от сгоревшей любимовской усадьбы.
Бабка его приняла, а когда Степан рассказал о своей проблеме, только сокрушенно покачала головой. Сказала, что доставить к хозяину она так и быть сможет, но вряд ли Степан проживет там больше одного дня. Опасно там для немагов. В чем именно опасность, бабуся не уточнила, но Степану все равно было.
Кроме
А Степану только того и было надо, попасть к Аркадию. Лишь бы увидать воспитанника напоследок, а там и умирать можно, не жалко. Он ведь ему вместо сына был…
Бабка достала книгу в кожаной синей обложке и погрузила Степана в чан с соленой водой, запарив там для пущего эффект еще и едкие травы. Начала читать заклинание… В общем, очнулся Степан уже здесь и сразу же пошел разыскивать Аркадия. Так они воссоединились, с тех пор слуга продолжал служить своему барину даже после смерти. Сам же он, попав в Магман не умершим, ла и не колдуном вовсе, так и остался навсегда в том же возрасте, в каком ушел с Земного Пространства. Магман даровал бессмертие и ему.
— Само собой, я живой только тут, — закончил Степан свой рассказ. — И на землю вернуться как граф и прочие колдуны, не смогу, ни в чье тело не влезу, нет у меня Силы. И жилище Магман мне, как всем волшебникам, не даст, это только колдунам да ведьмам привилегия.
— Значит, ты можешь здесь находиться, пока тебе есть где жить? — догадалась я. — А без Аркадия что, и дома этого не будет?
— Он уже разрушается, — пожаловался Степан. — Вот, поглядите, — и слуга ткнул пальцем в дальний угол комнатушки.
— Ой, что это, — забормотал он, подскакивая и разглядывая беленый угол. — Сегодня утром тут видел это… пятно, белила посыпались, дранка уже видна стал. А теперь и нет ничего, чудеса да и только.
Я подошла и задрав голову, тоже уставилась на потолок. Белая поверхность была ровной, включая углы, никаких пятен я не заметила.
— А, постойте-ка, — вдруг радостно подскочил Степан, затем схватил себя за бока и искренне засмеялся, позабыв свой страх. — Так ведь вы же теперь тоже рода Любимовского, значит дом этот и вам принадлежит.
Я постояла в ступоре с полминуты. Потом поняла, о чем говорит Степан и усмехнулась. Хоть какая-то польза от этого брака! По крайней мере верный слуга не останется без крова.
Вскоре стемнело и мы отправились спасать Аркадия. Я до сих пор до конца не знала, зачем мне это нужно, но что-то внутри подсказывало, что поступаю правильно.
Перед выходом Степан принес с кухни пироги, молоко и сливочное масло в масленке, строго наказав мне как следует подкрепиться. Я не заставила себя долго упрашивать, потому что есть хотелось до ужаса. Хорошо, что они тут питаются нормальной едой, а не какой-нибудь манной небесной, например.
Мы вышли из дома через заднее крыльцо и пошли вперед по скрытой в начинающей пробиваться молодой траве тропе. Некоторое время мы шли молча.
— А эти, крыланы, — решила нарушить я молчание. — Если они тебя увидят, что сделают?
Степан, уже занесший одну ногу для очередного шага, вдруг замер в этой смешной журавлиной позе. Потом повернулся ко мне, и лицо его исказила гримаса ужаса.
— Сожрут, — без улыбки ответил он и вновь начал прислушиваться — Раздерут на части, одни ошметки полетят.