Крутой опер

Черкасов-Георгиевский Владимир Георгиевич

— Оперирую я в клинике, а осматриваю на дому. Честно сказать, у меня дел по целлюлиту на год вперед, но Костя за вас попросил. Объяснил, что вы топ-модель. Надо вам помочь, чтобы не отразилось на работе.

— Очень вам благодарна, — певуче сказала Вика и прошла за ним в кабинет, где кроме ширмы стояли медицинская кушетка, гинекологическое кресло и стеклянный шкаф с врачебными принадлежностями.

— Вы и гинекологией занимаетесь? — спросила она.

Гвидонов небрежно махнул рукой, пошире обнажив

волосатую грудь под белым халатом.

— Раньше практиковал. Потом поехал в Америку, где специализировался по удалению целлюлита. Теперь только им и занимаюсь… Ну-с, давайте, милочка, посмотрим, что у вас происходит.

Вика, блеснув глазами, скинула туфли. Приподняв юбку, стянула чулки. Ведя бедрами, будто бы в замедленной съемке на «кошкиной дорожке», стянула юбку и тру сики. Потом зачем-то сняла и блузку. Осталась в белом кружевном бюстгальтере, оттенявшем ее золотисто-загорелое тело.

Полуоткрыв влажные губы, она спросила:

— Лифчик снимать?

Гвидонов от такой расторопности немного смешался, но быстро оправился.

— Девушка, я собираюсь придавать форму вашим бедрам, а не тому, что выше пояса. Вы могли бы и трусы не снимать.

— Но вы же сказали: посмотреть, что у меня вообще происходит, — лукаво усмехнулась Вика и присела на кушетку.

— Так-с, — проговорил Гвидонов, по-гусарски разгладив стрелы усов, — лягте на спину.

Вика вытянулась на кушетке. Доктор склонился над ней, ощупывая бедра.

— Хорошая структура мышц, весьма операбельная, — говорил он, ловко перебирая пальцами по бокам Вики.

Большими пальцами он касался выпуклости над ее лобком. Прошелся Гвидонов и по внутренней стороне бедер… Этот гинеколог знал, что делал.

— Теперь перевернитесь на живот, милочка, — попросил он.

Вика повернулась к нему мячами ягодиц. Гвидонов начал деловито обжимать их, как бы пробуя на прочность. Вика вдруг раздвинула ноги и сказала хриплым голосом:

— Ну-у, доктор, опустите мне руку туда…

Гвидонов с удовольствием сунул пальцы «туда». Вика изогнулась, схватила его за ногу, потянув на себя.

Доктор Гвидонов моментально расстегнул брюки. Гимнастически возлег на пациентку и взялся за процедуры, которым в мединституте не учат.

Потом Вика встала на колени, сбросила бюстгальтер. Под ее гладко выбритыми подмышками заплясали колокола грудей. Гвидонов, не выходя из скачки, схватился за них вздрагивающими пальцами.

— Разденься, — приказала Вика..

Гвидонов отстранился, скинул одежду. Два обнаженных тела на белоснежной кушетке были весьма живописны.

Бронзовая от загара Вика манила прилипшей над собольими бровями прядью белокурых волос, яркостью влажного рта, куполами бюста, налитыми торчащими сосками, мощью крутых ляжек. Атлетически сложенный доктор, чьи мышцы перекатывались под курчавыми волосами

на руках и груди, казался олимпийским копьеметателем.

Вика опрокинула партнера на кушетку Раздвинув бедра, насадилась на его копье, согнув точеные ноги в коленях. Наклонясь, провела по сухим губам Гвидонова сосками. Он, захватывая их ртом, глубоко вошел в женщину снизу, до красноты сжимая ее ягодицы руками.

Вика вскрикнула и стана вести бедрами, топя пронзавший ее дротик литьем задницы, с размаху ударяясь влажным щитом живота в партнера. Она откидывалась, рассыпая волосы по длинной шее. Ее груди танцевали, лаская жадные губы доктора, ввинчиваясь твердыми сосками в его жесткие усы.

— О-о-о! — взвыла Вика, вскидывая ноги Гвидонову на плечи и обнимая его руками за мускулистую шею.

Он подхватил Вику снизу. Вонзился в нее, сминая жаркую бронзу ягодиц. Она опустила ноги, сжав ими бока партнера, и призвала:

— Ну-у…

Они закричали одновременно… Слились в клубок, где женские груди плюшились скалой мужского торса…

Кострецов добросовестно снимал.

После пальбы в Яшиной квартире туда, когда хозяев след простыл, по вызову соседей нагрянули милиционеры. Они взломали дверь, обнаружили труп неизвестного.

Кострецов узнал о стрельбе у Яши из городской сводки происшествий, которую он ежедневно тщательно просматривал.

Капитан позвонил Ситникову:

— Давай, Петя, на выезд. У Тундры на хате бой был. Надо вместе посмотреть.

Ситников заехал за ним на машине. Вскоре оперы поднимались к квартире Яши, где уже отработали их коллеги.

Зайдя внутрь, друзья начали дотошно осматривать помещения. Потом присели, подводя итоги.

— Безусловно, налет с покушением на убийство, — сказал Кострецов. — Ломились через окно и входную дверь, Яша отстреливался. Очередь из автомата через дверь засадил. По фактуре следов пуль видно, что стреляли изнутри.

— Кто ж его решил приголубить?

— Это не по линии Ашота. Он мне аванс заплатил, других нанимать не будет.

—;\шот суетиться и не в состоянии, — подтвердил Ситников, — еле живой от наркоты.

— Загадочное покушение. Черт этого Тундру разберет. Судя по его подвигам, у него врагов может быть пол-Москвы, не считая прочих территорий бывшего СССР.

— А Осиповский не мог? — сказал Петя.

— Мог, конечно. Тундра — свидетель опасный. Например, пас Серченко по приказу майора. И конечно, о криминальной деятельности своего куратора Яша что-то знает. Вернее, догадывается. Осиповский его в эти дела, очевидно, не посвящал, раз по Серченко втемную использовал. Но Яша-то психолог еще тот. Опасен Тундра Оси-повскому и как соучастник по «дезе» ахло-повского ограбления. Если Осиповский на Яшу напал, то он меня все же опередил, хотя и неудачно.