Крутой сюжет 1994, № 02
Шрифт:
— Он мне нравится. — Голос был мягким и энергичным. В нем слышался легкий восточный акцент. — Он не убивает понапрасну. У него нет патриотизма и идеалов, но есть мышление. Он согласился убить меня только за ночную прогулку. Это хорошая причина. Мне он нравится.
Ремо встал на ноги, подняв револьвер. Он даже не знал, куда получил удар, пока не попытался поклониться Чжиуну. — О-о-х, — вскрикнул Ремо.
— Задержи дыхание. Нагнись, — приказал Чжиун.
Ремо повиновался. Боль прошла.
— Все
— Да, — сказал Ремо, протягивая револьвер Мак Клири. — Послушай, Кони, зачем я нужен вам, когда у вас есть он? Мне кажется, вам больше никто не нужен.
— Из-за его кожи, Ремо. Ты хочешь, чтобы все свидетели говорили о том, что видели желтое привидение в местах, где мы будем выполнять задания? Газеты разнесут весть о Восточном Привидении. Кроме того, Ремо, — Мак Клири понизил голос, — мы не существуем. Ни ты, ни я, ни Чжиун, ни Фолкрафт. Как не существуют наши задачи, наши жизни, наша организация.
Ремо посмотрел на Чжиуна. Старик улыбался, но его лицо оставалось непроницаемым.
— Зачем эти доски? — спросил Ремо.
Мак Клири хмыкнул, повернулся и направился к двери. Его синие ботинки шаркали по полу, как сандалии Чжиуна. Он не пожал руки и не сказал «до свидания».
Глава 9
Гарольд Смит завтракал в кабинете, когда зазвонил специальный телефон. Он мало чем отличался от других телефонов на большом столе персикового цвета, за исключением небольшой белой точки на трубке.
Смит положил ложечку с йогуртом обратно на белое фарфоровое блюдечко, вытер рот салфеткой и поднял трубку.
— Смит, 7-4-4, — сказал он.
— Ну? — раздался до боли знакомый голос.
— Что, сэр?
— Как дела в Нью-Йорке?
— Боюсь, что неважно, сэр. Мы не можем выйти на этого Максвелла. — Смит бросил салфетку на поднос и начал ковырять ложечкой в недоеденном йогурте. Он так устал от этих разносов сверху.
— Что насчет нового человека?
— Мы его готовим, сэр.
— Сейчас? — голос стал громче. — Готовите его? Сенат скоро будет в Нью-Йорке, а этот Максвелл все еще действует. Слишком много свидетелей исчезает. Мы должны собрать нужное количество голосов, и если этот Максвелл мешает, вы должны остановить его.
Смит сказал:
— Мы только сейчас нашли инструктора, опытного в этих делах…
— Сейчас, черт возьми. Чем вы там, черт возьми, занимаетесь?
— Если мы пошлем нашего инструктора, у нас останется только ученик.
— Значит, пошлите ученика.
— У него не будет ни одного шанса.
— Пошлите кого-нибудь другого. Меня не волнует, как вы это сделаете.
— Нам нужно еще три месяца. Наш человек будет готов к этому времени.
— Вы
— Да, сэр, — сказал Смит и повесил трубку. Он бросил ложечку, которая начала медленно погружаться в йогурт.
Мак Клири или Уильямс. Один уже прошел тренировку, а другой еще сырой. Может быть, Уильямс справится с этим. Но если он не сможет, времени больше не будет. Смит перевел взгляд с помеченного телефона на внутренний телефон Фолкрафта.
Он поднял трубку.
Ремо обнаружил, что апартаменты Чжиуна гораздо больше его собственных, но цвета здесь были такими яркими, что квартира напоминала переполненный магазин. Старик усадил Ремо на тонкий мат. В квартире не было стульев, а ели они со стола, который был высотой по лодыжки. Чжиун сказал, что скрещенные ноги развиваются лучше, чем ноги, свисающие со стула.
Целую неделю Чжиун только говорил. Он не давал никаких прямых инструкций. Чжиун проводил исследование, а Ремо уклонялся. Чжиун задавал вопросы, а Ремо отвечал вопросом на вопрос.
Хирурги выпрямили горбинку на носу Ремо и убрали кожу на щеках, чтобы сделать скулы выше. Электролиз помог его волосам зачесываться назад.
Его лицо было еще в бинтах, когда за обедом он спросил Чжиуна:
— Ты ел когда-нибудь хот-дог?
— Никогда, — ответил Чжиун. — Поэтому я и живу так долго. — Он продолжал: — Я надеюсь, что ты никогда больше не будешь есть хот-дог и все остальные помои, которые пихают в свои животы белые.
Ремо пожал плечами и оттолкнул от себя черную чашу с белыми полупрозрачными кусочками рыбы. Он знал, что закажет ночью настоящую еду.
— Мак Клири тоже пьет.
Лицо Чжиуна засияло, когда он подцепил пальцами белый кусок рыбы.
— А, Мак Клири. Он особенный человек. Совсем особенный.
— Ты тренировал его?
— Нет, не я. Но у него был хороший учитель. И он выполнил прекрасную работу, учитывая, что ему приходилось работать с таким идеалистом, как Мак Клири. Это очень трудно. К счастью, с тобой не будет таких проблем.
Ремо пожевал рис, который стоял в другой чаше и не вонял рыбой. Странный свет просачивался через оранжевые шторы.
— Наверное, мне не нужно это спрашивать, но как тебе удалось избежать идеализма?
— Тебе не нужно было это спрашивать, — сказал Ремо.
Чжиун кивнул.
— Прости, но я должен знать своего ученика.
— Послушай, прошло уже шесть дней, а мы только разговариваем. Этим мы и должны заниматься? Я знаю, что у восточных людей много терпения. Но его мало у меня.
— Всему свое время. Ну, так как тебе удалось избавиться от идеализма?
Чжиун начал жевать рыбу, и Ремо знал, что это будет продолжаться по меньшей мере три минуты.