Крутой сюжет 1994, № 02
Шрифт:
— Значит, ты догадался, что я когда-то был идеалистом.
Чжиун кивнул, продолжая жевать.
— О’кей, — тихо сказал Ремо. — Всю свою жизнь я был в команде, но это привело меня к электрическому стулу. Они собирались поджарить меня. Когда я очнулся, то почувствовал себя в аду. Только в аду заставляют есть рыбу. Вот так. О’кей?
Когда Чжиун наконец прожевал рыбу, он сказал:
— Я понимаю, я понимаю. Но горький опыт не убивает мысли. Они остаются. Настало время учить тебя. Однако, если эти мысли вернутся, будь осторожен.
Чжиун слегка поклонился
— Убери еду. Мы начнем.
Пока Ремо относил чашки в раковину, украшенную розовыми и зелеными цветочками, Чжиун что-то бормотал. Он закрыл глаза и поднял голову, словно устремляя мысли в небеса.
— Я должен научить тебя убивать. Это очень легко, если ты можешь подойти к жертве и просто убить ее. Но так бывает не всегда. Ты увидишь, что это трудно и сложно, а значит, твои тренировки тоже будут трудными и сложными.
К сожалению, чтобы стать мастером, нужны многие годы. А у меня нет этого времени. Однажды мне прислали человека из вашего ЦРУ и попросили подготовить его за две недели к выполнению задания в Европе. Я говорил им, что этого времени слишком мало, что он не готов. Они не послушали меня; И он прожил всего две недели. Жаль, что у вашего ЦРУ так мало мозгов. Они обещали, однако, дать больше времени на твою подготовку. Сколько — никто из нас не знает. Мы постараемся научиться как можно большему за эти первые несколько недель, а потом сможем вериться к началу и изучить все подробно.
Прежде, чем мы начнем, ты должен знать, что ты изучаешь. Все боевые искусства это религия Дзэн.
Ремо улыбнулся.
— Ты знаешь Дзэн?
— Конечно. Борода, барабаны и крепкий чай.
Чжиун нахмурился.
— Это не Дзэн. Это чепуха.
— Ты поймешь это, — продолжал он. — Все боевые искусства… дзюдо, каратэ, кун фу, айкидо… основаны на мгновенном действии, когда это действие требуется. Но такое действие может быть только инстинктивным, а не заученным. Оно должно исходить из человека, из его глубин. Это не пальто, которое можно снять, это твоя кожа, которую снять нельзя. Самое важное во всех тренировках, это дыхание.
— Если ты не научишься правильно дышать, то ничему не научишься. Это самое важное, и ты должен тренировать дыхание, пока оно не станет инстинктивным. Остальные тренировки подождут. Иначе я не смогу тебя тренировать.
Он встал и подошел к черному полированному шкафу, из которого достал черный металлический метроном. Он поставил его на стол между собой и Ремо. Для Ремо это был самый скучный день в его жизни. Чжиун объяснял ему различные способы дыхания и его задержки. Ремо учился этому целый день под звуки метронома и голоса Чжиуна. Он понимал только часть из того, что говорил ему старик: Дыхание души, связь дыхания со Вселенной, чтобы сила Вселенной стала твоей силой.
— Контролируй дыхание, — увещевал Чжиун. — Опусти его в глотку, где сложная нервная система контролирует твои эмоции… глубже, глубже, глубже. Успокой нервы. Холодные нервы делают человека холодным, такой человек не испытывает страха. Размышляй, когда дышишь. Очищай свой мозг от посторонних мыслей. Твой мозг должен быть поглощен только твоим
Он продолжал и продолжал до самого вечера. Потом он сказал Ремо:
— Ты делаешь все очень хорошо. Ты научился дышать. Но есть еще кое-что. Об этом ты узнаешь завтра.
На следующее утро Чжиун объяснил разницу между боевыми искусствами: разницу между «до» — способом, и «дзюцу» — техникой.
— Ты научился дзюдо в армии?
Ремо кивнул. Чжиун нахмурился.
— Тогда придется разучиваться. Тебя учили падать?
Ремо кивнул, вспоминая занятия по технике падения, когда его учили смягчать силу удара.
— Забудь это, — сказал Чжиун. — Вместо падения как чучело, мы научимся падать, как кухонное полотенце.
Они подошли к матам на полу гимнастического зала.
— Это айкидо, Уильямс, — сказал Чжиун. — Это чистое и простое военное искусство. Это искусство учит избегать травм и возвращаться к борьбе. Дзюдо это система прямых линий; в айкидо преобладают плавные движения. Брось меня через плечо, Уильямс.
Ремо подошел к Чжиуну, схватил его за руку и бросил крошечного человечка через плечо. Следуя технике дзюдо, Чжиун должен был смягчить удар, подставив руки, и перекатиться. Вместо этого он ударился о мат, как мяч, перевернулся и оказался на ногах прямо перед Ремо.
— Этому ты должен научиться, — сказал Чжиун. — Теперь схвати меня сзади.
Ремо обошел Чжиуна, обвил рукой его грудь, прижимая руки к бокам.
В дзюдо существовало много приемов против такой атаки, все они были жестокими. Можно было разбить лицо атакующего затылком; повернуть тело и ударить локтем в глотку, ударить соперника по ноге, нагнуться вниз и опрокинуть соперника, схватив его за лодыжки. Чжиун не воспользовался ни одним из них.
Почувствовав напряжение мышц Чжиуна, Ремо усилил давление. Чжиун положил свою руку на запястье Ремо. Легким нажатием он просто раздвинул руки Ремо… на дюйм… на два… Взяв Ремо под локоть, Чжиун отшвырнул его на маты. Ремо сел, вытаращив глаза.
Чжиун сказал:
— Ты забыл перекатиться.
Ремо медленно поднялся.
— Как, черт возьми, ты сделал это? Я ведь сильнее тебя.
— Да, сильнее, но ты не можешь правильно пользоваться силой. Ты понапрасну тратишь ее, распыляешь свою энергию. Я же просто сконцентрировал свои жалкие силы на сайка танден, нервном центре. Таким образом я смог бы разжать руки десяти человек, а ты сможешь справиться с двадцатью, если научишься.
Тренировки продолжались. Через три дня Чжиун сказал:
— Айкидо достаточно. Это искусство защиты, а тебе не нужно защищаться. Ты должен научиться атаковать. Мне сказали, что у нас осталось мало времени, и мы должны поторопиться.
Он подвел Ремо к столбам для ударов, которые стояли в конце гимнастического зала. Пока они шли, он объяснял:
— На Востоке существует множество боевых искусств. И все они совершенны. Мы должны сконцентрироваться на каратэ, которое является многосторонним военным искусством.
Они стояли внутри прямоугольника, образованного четырьмя столбами в форме буквы «Y». Чжиун продолжал: