Крутые белые парни
Шрифт:
Он горько рассмеялся. Как много в их жизни зависит от досье. Как много в их полицейской работе простого подсчета вариантов, вариантов человеческих судеб, записи возможно нужных фактов, которые вдруг да потребуются в дальнейшем и скажут нам, что требуется, может статься, что скажут.
Женщина. Нет, ничего. Ничего это слово ему не говорило.
А как насчет молодой? Что в этом деле может быть молодого, как это дело может быть связано с юностью, с незрелостью, инфантильностью? Как то или другое может быть связано с центральной темой этого дела, быть категорией, которая не является категорией?
Откуда
Зачем бы она стала ему писать? Как могла она вообще узнать о его существовании?
Может быть, она из тех странных созданий, которые пишут осужденным письма, посылают им деньги и предлагают себя им в жены? Это была ненормальность, но это существовало. Если дело обстоит именно так, то это вне всяких категорий. Или: неужели тюремное начальство не обратило бы внимания на подобное обстоятельство? Ведь с таких контактов начинают расследование дел о побегах.
И в этом смысле ничего у него в руках нет.
Он опять вернулся к исходным компонентам. Молодая? Какое это имеет отношение к делу? Молодая женщина, вероятно, сама никогда не потянется к преступникам, обычно это удел старых дев с извращенными мозгами. Но почему все-таки молодая женщина? Она должнабыть дочерью преступника.
Но, предположим, сказал он себе, если выясняется, что версия с дочерью ведет в никуда, то надо допустить, что она не дочь, и не сестра, и не родственница преступника. Она просто молодая женщина. Молодая женщина, вовлеченная в отношения с преступниками. Что может толкнуть ее к преступникам, если она им не родня?
Что?
Он задумался.
Что-то маячило в темноте, прямо позади него, странно светящееся, похожее на призрак, струящийся в неподвижном воздухе.
Стояла удивительная мертвая тишина, словно ночь прекратила свой бег и время остановилось.
Что вовлекло ее, что потянуло ее к преступникам?
Что?
Может, она жертва?
Это отвратило бы ее от преступников.
Но что?
Она сама совершила преступление.
Все было так просто, и в следующую секунду эта мысль выросла в стройную, красивую систему, великую, ясную и абсолютную.
Категория, которая вне всяких категорий...
Малолетка совершает тяжкое преступление... но судебное дело закрыто, потому что преступление совершено малолетним преступником. Для таких случаев не было категорий. По обычным каналам эти данные недоступны.
Си Ди моргнул, достал бутылку и глотнул добрую толику заслуженной им «харперовки».
«Если материалы судебного дела закрыты, то я не могу до них добраться. Может быть, завтра это получится, но сегодня точно — нет».
Это разозлило его. Близок локоть, да не укусишь. У кого еще могут быть необходимые материалы?
В следующий момент на него нашло подлинное озарение.
Газеты.
Си Ди открыл маленькую черную записную книжку, с которой никогда не расставался, и нашел в ней номер телефона выпускающего редактора «Лотон конститьюшн». Он не представлял себе в этот момент, когда он набрал номер, который час.
— Алло, — раздался в трубке совершенно
— Паркер? Паркер, это Гендерсон, черт бы меня взял.
— Си Ди? Какого черта?..
— Не бери в голову. Кто у тебя сегодня работает в ночную смену?
— Как — кто? Как обычно, наборщики, ночной редактор, ночной фоторедактор, оформитель, спортивный редактор. Ну и несколько ненормальных репортеров.
— У вас есть какая-нибудь компьютерная система.
— Есть. «Нексус».
— Ясно. Слушай меня. Я подарю тебе полновесную сенсацию, а ты окажи мне любезность. Дай задание, кому хочешь из своей команды, но скажи им, что мне надо знать имена всех осужденных за последние десять лет несовершеннолетних преступниц. Это должно быть в ваших материалах. Не в материалах судебного дела, а именно в ваших материалах, в ваших архивах. Они нужны мне срочно. Хорошо, Паркер?
— Но, что за...
— Не возражай мне, Паркер. Предоставь мне эту информацию, я в долгу не останусь. Пусть они позвонят мне по телефону 555-3321, срочно.Безотлагательно. Время не ждет. Ставка в этом деле — жизнь. Мы должны попытаться спасти одну женщину и отправить на тот свет несколько бандитов, там по ним давно плачут.
Вся интрига игры заключалась в том, что он мог спокойно, не сходя с места, пасти Бада, ничем при этом не рискуя.
Лэймар залег с биноклем в овраге, рядом с грунтовой дорогой, которая вела к ферме Руты Бет. Он высматривал, когда появится его подопечный. Если Бад выехал со станции Экссон двадцать — двадцать пять минут тому назад и направился в Толинс, то единственная дорога, по которой он должен неминуемо проехать, та, которую Лэймар взял под наблюдение. Через несколько минут его машина должна показаться в поле зрения. А что потом? Вертолеты, группа захвата в автобусе с интервалом в десять минут? Есть ли в его пикапе антенна и поддерживает ли он радиоконтакт со своими?
Все это очень интересовало Лэймара.
Самое неприятное и тяжелое — это удержаться и не выстрелить.
Бад будет проезжать мимо; не составит никакого труда остановить его четырьмя-пятью выстрелами из ружья двенадцатого калибра, а потом здесь же на месте его пристрелить. Лэймар очень отчетливо представил себе эту картину: изуродованная машина, пробитые дверцы, запах разлитого бензина и осколки стекла, усеявшие асфальт. Корчащийся от боли полицейский молит о пощаде. Лэймар приставит к нему дуло ружья и ощутит его дрожь и... нажмет курок. Брызнет кровь, разлетятся по дороге куски мяса. Как приятно все это себе представлять. Воображение. Какое хорошее слово: то, что представляешьсебе мысленно. Но Лэймар понимал, что торопиться некуда. Они могут прикончить Бада около любого из телефонов-автоматов. Лэймар изо всех сил сдерживал свой охотничий азарт. "Проверяй все,— говорил он себе. — Используй только те преимущества, которые ты подготовил сам. Не торопи события. Все делай правильно. Заставь его платить. Пусть он заплатит подороже. Главное — во-об-ра-же-ние".