Крутые белые парни
Шрифт:
— Ладно, хорошо.
Лэймар обогнул еще один угол.
— Куда мы едем, папочка?
— Я хочу подъехать к противоположному углу и встать в другом месте. Я не хочу, чтобы какой-нибудь бдительный гражданин, увидев сидящих в стоящей на улице машине людей, позвонил на всякий случай в полицию. Этого нам совсем не надо. Черт возьми, хорошо бы мальчишка тоже был дома. Вот это было бы действительно хорошо.
Он снова выехал на улицу и поставил машину на противоположной стороне улицы, почти что за автомобилем Бада.
— Отлично, — сказал он. — Ну, какого
— Да, сэр!
— Ты готов выполнить истинно мужскую работу, Ричард?
— Готов, Лэймар.
— Я хочу, чтобы ты шел сзади. Ты пойдешь замыкающим, и, если увидишь, что кто-то становится на нашем пути, ты, не говоря ни слова, застрелишь этого человека. Никто не должен помешать нам. Я зайду внутрь, пристрелю их обоих, и мы сматываемся. Понятно?
Лэймар вышел из машины и подошел к багажнику, открыл его. Он вытащил оттуда полуавтоматический «браунинг», оттянул затвор, убедился, что патрон с крупной дробью на месте, и приставил ружье к ноге.
Руте Бет он отдал другое ружье. Ричард достал из кармана револьвер.
— Да не сейчас, куриные твои мозги. Достанешь его потом, когда подойдем к дому. Ты готов?
— Да, сэр.
— А ты, девочка?
— Да, папочка.
— Ну вот и пришел день мясника.
— Мы не можем все время повторять друг другу одно и то же. Мы переливаем из пустого в порожнее. Ничего не изменится.
— Значит, ты твердо решил? Ты собираешься меня бросить?
— Холли, я...
— Я не могу поверить, что ты просто возьмешь и бросишь меня.
— Я не могу остаться здесь навсегда. Это никогда не случится.
— О, Бад.
Он поднялся, взял шляпу и пошел к двери.
Открыл дверь.
Обернулся.
Она по-прежнему неподвижно сидела на диване. У нее был такой вид, словно он только что избил ее. Лицо залито слезами и распухло.
— Боже мой, Холли, мне очень жаль, что так получилось, — произнес он. — Ты заслуживаешь намного лучшей участи. Ты заслуживаешь намного больше того, что я могу тебе дать.
Она продолжала сидеть и не отвечала ни слова.
Он старался придумать, что бы ему сказать, какие волшебные слова, от которых ей бы стало легче. Но таких слов не существует. Поэтому он ничего не добавил больше, а просто повернулся и вышел на улицу.
Что он будет делать, если она закричит? Какая-то его часть страшно хотела вернуться обратно. А другая его часть просто не знала, что ей делать. Единственное, что Бад знал твердо, это то, что ему надо обязательно уйти отсюда, иначе он рискует остаться тут навсегда и никогда не сможет уйти. Он опрометью бросился к машине.
Лэймар стоял в семидесяти пяти футах от крыльца, когда на пороге дома появился Бад. Дверь открылась, и из нее вышел огромный, как сама жизнь, Бад, похожий на Джона Уэйна в бесчисленных вестернах. Лицо его было хмурым, стетсон низко надвинут на брови.
Но Бад не заметил Лэймара. Он быстро по прямой линии
Стрелять с такого большого расстояния было бессмысленно. Можно кинуться на него, но тогда Бад увидит или услышит его. Лэймар опять боролся со своей жаждой действий. В конце концов благоразумие возобладало, и Лэймар залег, вдавившись в землю за живой изгородью. Одновременно он рукой подал знак Руте Бет и Ричарду не высовывать носа и податься назад.
Они увидели, как Бад залез в машину. Он был слишком далеко, чтобы его можно было атаковать, и они были лишены возможности добраться до своей машины и начать преследование.
Бад завел двигатель и поехал. Скоро он исчез из виду.
— Куда он поехал? — прошептал Ричард.
— Заткнись, — ответил Лэймар.
— Что нам надо делать, папочка? Что нам делать? Лэймар думал целую секунду. Думал он то же самое: что нам делать? Потом он ухмыльнулся.
— Я знаю, что нам делать, — сказал он.
Холли продолжала бездумно сидеть на диване. Чувство огромной утраты окутало ее, как плотное черное одеяло. Она задыхалась. Вся сцена снова и снова разыгрывалась перед ее мысленным взором. Слова "такблизки" эхомповторялись в ее сознании.
Но он никогда не увидит ее: как полно было их счастье, как все было бы хорошо, если бы они просто остались вместе, и как плохо им будет врозь.
В это время кто-то постучал в дверь. Ее сердце преисполнилось надеждой.
Она вскочила и побежала к двери с одной мыслью:
"ЭтоБад".Она открыла дверь.
Но это был не Бад. Это был Лэймар.
Глава 30
Бад бесцельно ехал по улицам центра Лотона, не замечая ничего, кроме мелькания огней. Он блуждал по городу, оказываясь то возле аэропорта, то у «Большого Колизея», то у Ворот номер три. Даже Форт-Силл показался ему совершенно опустевшим. Центр, где янтарно желтые огни фонарей освещали каждый закоулок, все предметы теряли свой естественный первоначальный цвет и горели одинаковым коричневатым пламенем.
Чувства Бада были прямо противоположны тем, что он ожидал испытать. Он думал, что почувствует себя освобожденным наконец, избавленным от тайной двойной жизни, готовым и жаждущим со всей серьезностью принять свою старую жизнь, которая чудесным образом вернулась к нему. Но нет. Он чувствовал скуку, медлительность в движениях, злость, и, вообще, настроение было отвратительным. Ему хотелось ссоры. Он чувствовал, что в нем какими-то приступами время от времени закипает гнев. Ему хотелось выплеснуть эту злобу то ли на Джен, то ли на Джеффа, то ли на Расса, хотя больше всех этого заслуживал он сам. Это была не подавленность, нет, скорее, просто застарелые сожаления. Перед его мысленным взором разворачивались сладостные картины его близости с Холли.