Крутые профи
Шрифт:
– Я думал, что вы мне объясните, – сделал непонимающее лицо Петляков.
По губам оперативника промелькнула усмешка.
– Я бы с удовольствием объяснил вам, если бы оказался на месте преступления… как вы. Так я вас слушаю.
– Ну, если так,… – повел плечами Петляков. – Был выстрел через окно. Думаю, что стреляли с противоположного здания. Пуля попала в Аню Елизарову, она работала секретарем у генерального директора.
– Хм… Сначала, значит, пытались убрать генерального директора, а потом его секретаршу.
– Получается, что так.
– Как вы думаете, а зачем преступнику
– Понятия не имею, вам лучше бы об этом спросить у самого преступника.
Губы старшего оперуполномоченного дрогнули в легкой улыбке.
– Разумеется, мы об этом у него спросим, но сначала нужно его поймать. Мне бы хотелось выслушать ваше мнение. Может, у вас есть какие-то предположения?
– Преступники покушались на Шевцова. Теперь им известно, что он жив, и не исключено, что они могли принять Анну за Шевцова. Расстояние большое, мешал свет, а видимость скрывали еще и жалюзи.
– Что ж, не исключено. Как долго вы здесь будете? Мне бы хотелось с вами еще немного поговорить – попозже.
Глянув на часы, Петляков сделал серьезное выражение. В общении с оперативниками важна искренность: это такой народ, кожей чувствуют любую фальшь.
– Дело в том, что мне срочно нужно уезжать. Я с удовольствием могу переговорить с вами в любое другое время.
– Хорошо, – кивнул Степанов. – Так и решим. – И, уже потеряв интерес к Петлякову, он перешел за ограждение и громко спросил у мужчины средних лет: – Какое состояние пуль? По ним можно будет что-нибудь сказать?
– Они сильно деформированы. Думаю, идентификация будет непростой.
– Смотри повнимательнее, может, еще что-нибудь отыщется. Да откройте вы наконец жалюзи! – недовольно воскликнул майор. – Ни черта не видно!
Не оборачиваясь, Петляков затопал к лифту.
Сбившись в небольшие группы, сотрудники вполголоса обсуждали случившееся.
– Товарищи, давайте разойдемся по местам. Нужно работать, – услышал Вадим голос Илларионова.
– Да какое тут работать после всего случившегося! – ответил кто-то из сотрудников.
Подошел лифт. Петляков нервно глянул на часы: не может же милиция находиться в здании до бесконечности! Спустившись на улицу, он не мог отделаться от ощущения, что кто-то буравит его спину тяжеловатым взглядом. Задрав голову, он заметил стоявшего у окна Степанова. О чем же таком он думает?
Завернув за угол, Петляков набрал номер Шевцова:
– Слушаю, Вадим.
– Тут у нас такое дело, – попытался он подобрать подходящее слово.
– Я уже знаю.
– Та-ак, – хотелось спросить, кто именно его опередил, но не осмелился. – Понятно.
– Хотя эту информацию я должен был получить от тебя. Ты представляешь, что нужно делать?
– Да.
– Вот и поступай как считаешь нужным.
Вадим почувствовал облегчение. Теперь его руки были развязаны.
Время тянулось медленно: было сделано полтора десятка звонков, состоялось четыре важных разговора, успел даже пообедать в небольшом, но уютном ресторане недалеко от центра, а маленькая стрелка сделала всего-то пару кругов и намеревалась пойти на третий.
Наконец прозвенел долгожданный звонок. Включив телефон,
– Ну, что там?
– Они уходят, – раздался бодрый голос Ковалева.
– Буду через пятнадцать минут.
Петляков подъехал в тот самый момент, когда от здания офиса отъезжала черная «Волга» с милицейским номером. Наверняка в ней удалялось высокое начальство. Видно, в этот день они решили вынести на своих плечах все тяготы службы, что перепадают оперативному составу. Блеснул было проблесковый маячок, да как-то смущенно потух. Так что отъезжали безо всякой помпы, будто побитые.
Петляков поднялся в приемную. Теперь, в отсутствие в ней Анны, она как будто осиротела. Выглядела значительно больше, но уныло. Даже цветы, что разрослись на подоконнике тропическим лесом, теперь будто почернели.
– Ты принес все, что требуется? – повернулся Вадим к заместителю.
– Да, все здесь, – стукнул Ковалев по сумке, которую держал в руках. – Не хотели начинать без вас.
– Правильно, – невесело буркнул Петляков, проходя в глубину приемной.
Стреляли в Анну в тот самый момент, когда он появился в офисе. Следовательно, стрелявшие прекрасно были осведомлены о состоявшемся разговоре. От нее хотели избавиться как от опасного свидетеля, и, похоже, это им удалось.
– Открывай, – поторопил Петляков.
Ковалев вытащил из футляра небольшой прибор в черном пластиковом корпусе с четырьмя кнопками, с левой стороны шкала индикации.
– Приступать?
– Я сам, – забрал Петляков детектор.
Настроив прибор на самый низкий уровень, он услышал легкое пощелкивание, чередующее-ся со случайными всплесками. В сотне метров от офиса стояла вышка сотовой связи, которая могла создавать помехи.
– Выключить все приборы! – скомандовал Петляков.
Экран компьютера, стоявшего на столе, померк. Вадим увеличил чувствительность до среднего, и тотчас участились щелчки, сделавшись при этом более громкими, а дисплей вспыхнул длинной синей полоской. Повернувшись, Вадим сделал шаг по направлению к источнику. Идентификация усилилась. Радиожучок находился гдето на нижних стеллажах или на шкафу. Прибавив чувствительность, Петляков локализовал источник звука. И уверенно сделал два шага в сторону книжной полки, на которой расположились небольшой плюшевый мишка, ваза с цветами и еще металлическая коробка. Вадим уверенно поднял именно мягкую игрушку. Звуковые сигналы еще более обострились: источник излучения находился от него всего лишь на расстоянии нескольких сантиметров.
Выключив детектор, он передал его Ковалеву, стоящему рядом, и стал рассматривать плюшевого медведя. Стандартная игрушка, какую обычно дарят детям да еще женщинам. Мохнатый, с большими блестящими глазами, он должен был внушать симпатию всякому, кто его видел. Однако от его зрачков так и веяло опасностью – по пальцам пробежал легкий и неприятный разряд.
А этот мишка умеет за себя постоять!
Осмотрел игрушку со всех сторон. Ничего такого, что могло бы внушать опасение. Вот только глаза у игрушки отчего-то были разными: один темно-коричневый, а другой – почти черный. Потянув за коричневый глазок, Петляков даже не удивился, когда следом потянулся короткий шнур.