Крутые профи
Шрифт:
– Сам он давал когда-нибудь объяснения по поводу того, откуда на него свалились такие деньги?
– Отмалчивался или обходил этот вопрос стороной. Пожалуй, это самое темное место в его биографии. А в остальном его жизнь довольно прозрачна: меценатствует, любит путешествовать, ни в каких криминальных сообществах не замечен.
– Мне думается, что покушение на него как-то связано с этой темной стороной его биографии. Если мы узнаем, каким образом он сделался сказочно богат, тогда и поймем, кто решил его заказать. Поймем наконец, что происходит и в его империи. А что у нас по начальнику
– По Петлякову еще меньше информации. На первый взгляд весьма заурядная биография. Учился в московском радиотехническом вузе, прекрасный спортсмен-легкоатлет, бег на средние дистанции. Проявил себя на Российской спартакиаде. Был чемпионом на полтора километра. Потом был призван в армию. Таких, как он, там называют «пиджаками», но вместо положенных двух лет прослужил целых шесть. Вот здесь полные потемки. Чем он там занимался, узнать так и не удалось. Куда бы мы ни заглядывали, всюду натыкались на гриф «Совершенно секретно». Но предполагаю, что это были какие-то миссии, связанные с зарубежными командировками. Демобилизовавшись, он некоторое время оставался без работы, перебивался тем, что чинил компьютеры. Занимался даже частным извозом. Даже был в охране у одного криминального авторитета. Думаю, именно тогда произошло его пересечение с Шевцовым.
– Возможно, – сдержанно согласился Степанов.
– А потом Шевцов предложил ему возглавить свою службу безопасности. В какой-то степени такое предложение можно восприни-мать как карьерный рост. Хозяйство у Шевцова очень большое, да и платит он своим людям прилично.
– А что о Петлякове говорят люди, с которыми он работал?
– Мы о нем расспрашивали очень многих… Повсюду его воспринимают очень положительно. Отзываются о нем как о человеке очень умном, энергичном. У Шевцова он модернизировал службу безопасности, сделав ее одной из самых лучших в Москве.
– Получается, что в этом деле у него немалый опыт.
– Я тоже к этому склоняюсь. Ему не однажды предлагали перейти в другое место, но он всякий раз отказывался. Видно, он очень предан Шевцову.
– Или Шевцов ему очень много платит.
– Не исключено, что имеют место оба эти варианта.
– Вы пробовали разговаривать с людьми из его службы?
– Пытались, – вздохнул Николай Кудрявцев. – Но дисциплина у них на высоте. Не слабее, чем где-нибудь в секретном учреждении. Они делают вид, что не понимают, о чем идет речь, или просто отмалчиваются.
– Ясно. – Степанов поднялся, подхватил с вешалки легкую короткую куртку. Быстро оделся. Теперь, когда он стоял у самых дверей, казалось, что его ничто не могло связывать с большим дубовым столом, стоящим у противоположной стены. – Ты знаешь, где располагалась первая фирма Шевцова?
– Знаю, – энергично откликнулся Кудрявцев. – Она недалеко от Третьяковки. В небольшом дворике, в каменном флигельке.
– Поехали! – уверенно распахнул майор дверь. – Хочется посмотреть то место, откуда произрастают олигархи.
Двор и в самом деле был небольшим. Взор всякий раз упирался в каменную кладку четырехметровой высоты, по обе стороны от которой возвышались желтые облупленные фасады четырехэтажных зданий. У палисадника, заросшего густыми кустами
Вот и все пространство.
– В том доме, – показал Кудрявцев на небольшую деревянную пристройку, кривовато притулившуюся к углу дома.
Впечатление убогое. С трудом верилось, что через каких-то полсотни метров отсюда возвышаются здания такой баснословной стоимости, как будто бы они выложены не из обожженных кирпичей, а из брусков золота. Перед дверью висела небольшая табличка, на которой крупными буквами было написано «ООО «Эталон». Вполне стандартно. В России едва ли не каждая вторая фирма носит подобное название. Так что если не углубляться в суть дела, то лучший пример для подражания сыскать было трудновато.
На крыльцо в широкой, явно не по размеру, спецодежде вышел мужчина лет пятидесяти пяти. Внешне крепкий, очень сухой, с длинными сильными руками. На левой стороне, там, где обычно помещался накладной кармашек, была надпись «Охрана». Глаза у него были зоркие, всматривались пытливо, как если бы ожидали от каждого вошедшего какой-нибудь пакости. Глаза человека много повидавшего и много знавшего.
– Вы кого-нибудь ищете, молодые люди? – как бы между прочим поинтересовался охранник.
Вопрос был задан доброжелательно, в негромких интонациях можно было услышать как желание помочь, так и выпроводить со двора. Верилось, что это у него получится. Вытащив из кармана милицейское удостоверение, Степанов представился:
– Московский уголовный розыск, майор Степанов.
Мужчина задержал взгляд на золотом тиснении, явно прочитывая фамилию, после чего махнул рукой. Дескать, и не такое приходилось видывать.
– Так чего вы хотели?
– Как давно вы здесь работаете?
– На этой фирме уже лет десять, – ответил охранник. Скупо улыбнувшись, добавил: – Даже состариться успел.
– А помните, что здесь раньше было?
– Конечно, помню, – живо ответил охранник, всем своим видом давая понять, что не против скрасить скучноватую службу с такими уважаемыми собеседниками. – Я ведь здесь и раньше охранником работал.
Вытащив пачку папирос, он предложил угоститься оперативникам. Но те сдержанно отказались, достав собственное курево: слабенькие сигареты.
Дружно задымили.
– И что же?
– Фирма здесь одна была, «Рассвет» называлась.
– Богатая фирма?
– Так себе, едва концы с концами сводили, – махнул он неопределенно рукой. – В ней и работало-то человека три! Но прежний директор, Шевцов его фамилия, сейчас в олигархах ходит, просто так к нему и не подступишься!
– И что он был за фрукт?
Пожав плечами, продолжил:
– Симпатичный довольно мужик. Не придирался особенно, спрашивал все по делу. Год назад как-то приезжал сюда с немецкой делегацией. Показывал на этот флигелек и говорил, что именно отсюда вылупился его бизнес. Немцы только языками прищелкивали и удивлялись. – Белесые жестковатые губы растянулись в мальчишеской улыбке. – А тут я как раз на крыльцо вышел – подымить, как обычно… Шевцов не стал делать вид, что не помнит меня, назвал по имени и отчеству, спросил, как работается. К себе, между прочим, звал.