Крувин - Багровый Целитель
Шрифт:
Гном же в этот момент беспомощно хватал ртом воздух, пытаясь найти выход из ловушки, в которую сам же себя загнал.
— Кккак, ваша светлость? Нельзя! В гузно эту вашу игру слов, етить его в гору и под горой!
— Торвар Два Уса, подтверждаете ли вы своё несогласие соблюдать предписанные законы? — перешёл на официальный тон будущий Князь, нахмурив брови.
Гном, разразившись ещё парой десятков ругательств, пробежался глазами по своим людям, ища поддержки, но каждый отвёл взгляд, не в силах помочь своему старшему родичу. Успокоив дыхание и приняв мысленно решение, коротышка неожиданно расплылся
— Браво, ваша светлость, выказываю вам своё восхищение, — поклонился он в подтверждение своих слов, — обставили вы меня красиво, будет мне наука. Не врали про вас, достойный приемник Князя. Забирайте этого гайена, отдам за так.
Торвар отвернулся, отдавая указание привести щенка. Вослав же обратился к стоящему молча всё это время магу.
— Крувин, я правильно расслышал? Забирай щенка, я, в лице официального представителя Князя, передаю выявленный брак в твою собственность.
— Спасибо, ваша светлость, — кратко совершил маг наклон головы в знак благодарности.
В этот момент подвели щенка. Уставший, израненный, он еле переставлял свои лапы, вывалив язык на бок, бока вздымались в попытке выровнять дыхание. На присевшего рядом мага он взглянул с долей испуга, но взгляда не отвёл, с вызовом встречая такого большого, странно пахнущего разумного, все инстинкты, при взгляде на которого, кричали бежать.
— Забирай, маг. Но знай, долго этот зверь не протянет. А если и протянет, с настоящим, здоровым гайеном он никогда не сравнится. Против природы не попрёшь, — напоследок сказал Торвар.
Крувин протянул в сторону щенка руку, давая тому возможность её обнюхать. А потом подхватил коротко рыкнувшего гайена на руки, не обращая внимания на пачкающую одежду кровь.
— Это мы ещё посмотрим, да, малыш?
Ответом ему стал ещё один тоненький, слабый рык, словно зверь его понял и был готов бросить вызов самой природе, решившей отчего-то кому жить, а кому умирать.
— Почему? — обратился Крувин к молодому мужчине, пришедшему отчего-то на помощь.
— Мне было интересно осадить этого прижимистого гнома, — ответил тот. — А мне этот зверь без надобности. Заманчиво, конечно, стать обладателем гайена, но я же слышал весь разговор, он жив ещё не благодаря, а вопреки. Целитель тут не поможет. А вот кто может — так это талантливый химеролог. Очень, очень талантливый химеролог, — подозрительно он взглянул на Крувина.
«Оруженый мастер» смотрел на него с примесью смешинки.
— Я постараюсь найти такого химеролога, — уклончиво ответил маг.
— Тогда желаю вам удачи в ваших намереньях, господин Крувин, всего хорошего. Приятно было познакомиться, — махнул ему рукой Вослав Дорхон, сворачивая со своими воинами вбок.
— И мне, ваша светлость, и мне, — кивнул маг в спину удаляющемуся человека.
Щенок на руках Крувина, почувствовал, что угрозы со стороны человека в его сторону нету, задремал, уткнувшись в подмышку своим носом. Зато Айрил, вынужденную так долго молчать, распирало во всех местах. Казалось, промолчи она ещё час-два, и её стройную фигуру просто разорвёт на лоскуты.
— Учитель, я, конечно, тоже люблю животных, но вы и вправду надеетесь выходить его? И вообще, зачем вам это? До этого вполне успешно путешествовали ножками и не выказывали неудобств.
— У
— И как это относится к зверю?
— А чем он отличается от тебя, от меня? Он такое же живое существо.
Крувин увидел в этом щенке себя. Он тоже когда-то был слабый, не такой как все, выбивающийся из общей картины мира. Нашлись те, кто поверил в него, кто построил первые ступени, по которым он взошёл к бесконечной дороге могущества. Иногда, достаточно лишь протянутой руки, чтобы расправить плечи, встать с колен, и больше на них не опуститься. Кем бы мы были, если бы не разумные, ставшие нам в последствии родными. Этот маленький комок, что сейчас спал на его руках, как ручей, который готов стать океаном. И Крувин готов стать тем, кто пробьёт этому ручейку путь. А куда он заведёт — покажет лишь время.
Вернувшись в поместье, маг положил гайена на свою кровать. Самолично взял у поварихи две миски, в одну налил воды, а в другую хороший шмат мяса. За мясо пришлось выстоять целую битву. В ход шло всё: комплементы, лесть, заискивание. Ничего не пробило крепость имени Луиза Геррет, личную повариху купца, служащую у него уже десяток лет. На последний аргумент, что он гость Клауса, был дан ответ, что клала она свою задницу на этот факт. На выручку, как обычно, пришли деньги. Маг, устав упрашивать, а потом и ругаться с этой женщиной, взял и купил у неё многострадальный кусок мяса. Уходя с кухни, он решил, что в следующий раз пошлёт эльфийку, ученики должны страдать за своего учителя.
— Чего это ты разлеглась? — уставился он на Айрил, найдя ту в комнате, лежащую на кровати. — Пойдём, у нас ещё много дел.
— Да дайте вы хоть поесть, чудовище доисторическое, — прилетел возмущённый крик с кровати.
— Как неприлично, Ри, — развеселился маг, — так отзываться о своём учителе. Но ты в чём-то права, желудок не помешает немного набить.
Повариха встретила их подозрительным взглядом, но порции дала не скупясь. Странный зверь у неё в списке на довольствие не входил, этим маг объяснил её упрямство с мясом для гайена.
Примерно через час они уже подходили к дому, где обосновался Эль Келлор Дониве. Жил новоиспечённый «магистр» один в небольшом доме в два этажа, пренебрегая какой-либо охраной. Хотя недоброжелателей у него хватало. Дониве когда-то жил в Империи, но лет семь назад был выслан оттуда с запретом находиться на её территории до конца жизни. Неудивительно, что местному Князю он не стеснялся «тыкать», а остальных местных мало во что ставил. Увы, гордыня — грех многих магов. Всё это Крувин узнал из слухов, которые собирал, когда они с ученицей разделились на центральной площади.
Постучав, они были встречены хозяином дома и сопровождены на второй этаж. Может, на дом побольше «магистр» и не получил разрешение, но с лихвой компенсировал это внутренним убранством. Оглядывая комнату, служащую, судя по всему, кабинетом, Айрил на ум приходило только одно слово — слишком. От обилия предметов роскоши рябило в глазах. Несмотря на то, что всё это должно было показать состоятельность, важность и высокое положение хозяина дома, смотрелось в общей картине безвкусно и слишком вызывающе.