Кружок экстремального вязания
Шрифт:
Почему маман ничего не рассказала Максу? Люди, очнитесь! Когда бы она успеть подумать о сыне? Она в обнимку с чемоданом, где лежали золотые слитки, вбежала в салон частного борта, когда тот уже заводил двигатель!
В Америке Капа продала немного драгметалла и купила десять гектаров земли в Калифорнии. Денег у нее было полно, можно было жить спокойно и тихо, ни в чем не нуждаясь.
«Спокойно и тихо»? От этих слов у дамы начинается истерическая почесуха. «А он, мятежный, просит бури…» – помните стихотворение Михаила Лермонтова?
Белеет парус одинокой В тумане моря голубом!.. Что ищет
Играют волны – ветер свищет, И мачта гнется и скрыпит… Увы! он счастия не ищет И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой… А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой!
Капитолина часто читала вслух данное произведение и томно вздыхала:
– Ах, про меня написано!
Может, и так, да только парусник не способен сочинять о себе охотничьи истории и врать так, что барон Мюнхгаузен посинел бы от зависти. Золотые слитки, побег из квартиры, побег в аэропорт на чужом авто, а там, пожалуйста, частный самолет ждет Капитолину. Нужны ли комментарии к такому сюжету? Нет? Тогда продолжу.
В США мамуля Макса затаилась, решила больше не рулить международными корпорациями, добывающими нефть. Но сидеть без дела гениальная женщина не способна, ее гениальность требует выхода, иначе гениальную женщину ее гениальность на части разорвет. Капа задумала стать художницей, вспомнив, как Иван Крамской хвалил ее детские рисунки.
На всякий случай напомню, что этот русский живописец скончался в 1837 году. Интересно, в какой лавке матушка Макса приобрела капли бессмертия?.. Ладно, продолжу пересказ о ее приключениях.
Капитолина начала писать полотна. Работает она в жанре «женского примитивизма XV века». Для тех, кто не знает, поясню. Примитивизм в искусстве – направление, которое зародилось в конце XIX – начале XX столетия. Его последователи черпали вдохновение в первобытном и средневековом народных творчествах. Художники намеренно нарушали пропорции, изображая людей и животных, совмещали реальность со сказками, на их картинах мог находиться человек, а около него – Баба-яга. Живописцы пренебрегали светотенью, в работах отсутствовал объем, преобладало плоское изображение всего и вся. В этой манере работали великие Поль Гоген, Пабло Пикассо, Анри Матисс, Марк Шагал, Нико Пиросмани. Но рядом с гениями шагает армия людей, которые также гордо называют себя представителями примитивизма. На самом деле их картины относятся к другому жанру, который называется «каляка-маляка».
Портрет из нашей прихожей – яркий представитель упомянутого жанра живописи. Капа создала его молниеносно, за несколько минут. Как уже упоминалось, произведение матери Макса стоит миллионы, а я получила его бесплатно. Мне следует оценить жест добра в свою сторону!
Макс замолчал. Я тоже посидела тихо, потом, пытаясь выглядеть спокойно, заговорила:
– Поправь, если ошибаюсь. Женщина вляпалась в плохую историю, у нее нет денег, жилья и мужа, она фактически бомжиха.
Макс молча кивнул.
– История про богатую жизнь в Америке – сказка, – продолжила я. – Если бы дело обстояло так, как она рассказывает, зачем бы мы ей понадобились?
– Ну да, – пробормотал Вульф.
– Что будет дальше?
– Можно
– Капа в первый же день сразу потратит всю сумму, – заметила я. – Начнет изображать из себя несметно богатую бизнес-леди, устраивать вечеринки, залезет в долги и убежит в Москву от кредиторов. Есть другой вариант. У нас на участке стоит милый домик. На первом этаже гостиная, кухня, столовая и туалет. На втором – две спальни и полноценный санузел с душевой кабиной. Пусть твоя мать там устраивается. Еду ей будем приносить. Посмотрим, какие у Капитолины при себе вещи, вероятно…
– Ничего нет, – быстро перебил меня муж.
– Следовательно, их необходимо купить. Также предлагаю приобрести все необходимое для рисования – пусть занимается творчеством и не выходит за забор. Но даже если она отправится гулять по поселку, выйдет за ворота, то далеко не уйдет – городской транспорт к нам не ходит, а машины у нее нет.
– Есть, – возразил Макс. – Ты в гараж заходила?
– Нет, оставила свою «букашку» на открытой площадке.
– Там «Мерседес», черный, новый.
– Откуда он взялся? – поразилась я.
– Капа уверяет, что вообще про него ничего не знает, впервые увидела, – усмехнулся муж. – Я сел в салон, начал искать документы, но не нашел ничего, кроме ярко-красной губной помады.
– Она угнала машину! – вырвалось у меня.
– Думаю, да. Попросил Костина пробить номер… О, вот Вовка и звонит! Привет! Как дела?.. Кто? Подожди, включу громкую связь, чтобы Лампа услышала…
По комнате отдыха полетел голос моего лучшего друга:
– «Мерс» принадлежит Анне Сергеевне Кораблевой. На ее имя записано еще шесть авто, итого семь. Никаких сведений о мадам не собирал, выяснил только номер телефона. Звякни ей! Похоже, дама не знает о пропаже – об угоне заявления нет. Или хозяйка кому-то дала порулить… Лампа, ты здесь?
– Да, – быстро ответила я.
– Зайду к вам – есть кое-что по нашему делу.
Не успел Костин отсоединиться, как Макс начал стучать пальцем по экрану. Вскоре я услышала милый голосок.
– Алло!
– Добрый вечер, – начал мой муж. – Анна Сергеевна?
– На дворе день, – пропела трубка. – Вы кто?
– Меня зовут Максим. Вы владелица «Мерседеса» черного цвета?
– «Мерсик»?.. – протянула Анна. – Сейчас. Настя!
– Слушаю вас! – долетело издалека.
– У меня есть «Мерс» цвета как у Бони?
– Да, пятничный.
– Дорогая, поговори с мужчиной, а то скоро девочки приедут. У нас заседание кружка экстремального вязания, очень важное. Будем обсуждать прием гостей.
Глава седьмая
Повисла пауза, потом раздался звонкий дискант.
– Здрасте! С вами беседует Анастасия, личный секретарь Анны Сергеевны Кораблевой!
– Рад знакомству, – вежливо отреагировал мой муж. – Вас побеспокоил Максим Вульф, владелец частного детективного агентства. Найдена машина, «Мерседес». Установили владельца, им является ваша работодательница. Хочется вернуть авто домой. И чисто по-человечески мне любопытно: каким образом машина оказалась в моем личном гараже?