Крылатое племя
Шрифт:
советских пассажирских реактивных и турбовинтовых самолетах. В свою очередь работники нью-
йоркского аэропорта и американской авиационной компании знакомили нас с оборудованием аэродромов
и последними конструкциями своих самолетов.
Аэропорт Айдлуайлд — огромный, оборудованный по последнему слову техники. Нам была
предоставлена возможность проехать на автомобиле по всему летному полю и рулежным дорожкам, осмотреть стоянки самолетов. Интересно отметить, что на аэродроме
взлетно-посадочных полос и восьмая строилась. Но, как заметил начальник аэропорта, здесь разрешалась
посадка самолетов с полетным весом не свыше 120 тонн. Наш ТУ-114, имевший значительно больший
вес, был принят в аэропорту в виде исключения.
С американской авиационной техникой нас ознакомили не только на земле, но и в воздухе. В один из
дней, когда мы проводили очередной показ ТУ-114, приехали шеф-пилоты авиакомпании «Пан-
Америкэн». Один из них спросил:
— Не хотите ли полетать на нашем новом турбореактивном пассажирском самолете «Боинг-707»?
Мы охотно согласились. Для полета выбрали день 9 июля. Утром шеф-пилот «боинга» прибыл за нами, и
скоро мы поднялись на борт нового американского лайнера. Меня и Константина Петровича Сапелкина
хозяева любезно пригласили в пилотскую кабину.
Как оказалось, нам предстояло участвовать в тренировочном полете. Шеф-пилот должен был проверить
технику пилотирования трех американских летчиков, осваивающих новый самолет.
Во время второго полета шеф-пилот широким жестом пригласил меня занять кресло командира корабля и
отдал в мои руки штурвал. Примерно десять — [146] пятнадцать минут я пилотировал американский
воздушный корабль в горизонтальном полете, выполнил несколько разворотов, виражей, опробовал его в
режиме планирования и набора высоты.
Нас ознакомили также с пассажирским самолетом фирмы Локхид «Электра». Бросилось в глаза широкое
применение пластических масс в отделке пассажирской кабины. Золотистый цвет пластика придает
кабине нарядный вид. Следует отметить отличное радиооборудование пассажирских кабин. Через
установленные над креслами динамики передается музыка.
Но кабины летчиков и здесь стиснутые. В них трудно повернуться, тесно, душно. В кабине нет даже
вентилятора, который бы мог освежить пилота. Мне трудно объяснить, почему американским летчикам
отказывается в самых элементарных удобствах.
* * *
...Незаметно прошло время нашего визита. Программа посещения Соединенных Штатов Америки
товарищем Ф. Р. Козловым заканчивалась, и вылет назначен на утро 13 июля.
Еще с вечера ТУ-114 подан к парадному подъезду аэропорта. Туда же подошли три мощных
керосинозаправщика.
Темная
полем. Командный пункт аэродрома постепенно теряет свои очертания.
В два часа ночи едем на командный пункт для ознакомления с метеообстановкой в районе аэродрома и на
маршруте. Вместе с нами четыре лидера: три американца — летчик, штурман, радист и один канадец —
навигатор. Он прибыл к нам вчера и доложил, что по поручению правительства Канады должен
сопровождать нас в полете.
— В случае если возникнет необходимость, — говорит навигатор, — мне поручено обеспечить посадку
ТУ-114 на любой канадский аэродром.
Он умоляюще смотрит на меня. Уж очень, видимо, ему хочется полететь на советском самолете.
Ладно! Места у нас много. Принимается решение взять в полет и канадского навигатора. [147]
Метеосводка благоприятная. Облачность средних и высоких форм, десятибалльная, Но главное для нас
— ветры на маршруте попутные или боковые.
Я посмотрел на Малхасяна. Он слегка кивнул головой:
— Понятно, командир! Имеем возможность показать хорошее время...
Появляется эскорт полицейских мотоциклов, за ним — колонна легковых машин. На крыле первой из них
развевается флажок нашей страны. Прибыли товарищ Ф. Р. Козлов и сопровождающие его лица.
Суета фотографов, дружеские рукопожатия, слова напутствия и пожелания счастливого полета.
От ТУ-114 отведены трапы. Закрыты двери. Бортинженер Забалуев запускает средние двигатели. Вслед
за лидирующей нас стартовой машиной с красными мигалками выруливаю по извилистым рулежным
дорожкам на старт.
Здесь запущены и опробованы все двигатели. В их мощном гуле слышится богатырская сила. Вздрогнув, самолет начинает стремительный разбег.
На высоте 200 метров входим в облака и, плавно развернувшись, ложимся на курс. Команды с земли
следуют одна за другой:
— Вправо — десять градусов!
— Влево — пятнадцать градусов!
— Перейти в горизонтальный полет!
— Продолжайте набор высоты!
На высоте 8500 метров облака кончаются. Стало сразу светло. На горизонте алеет рассвет.
Теперь можно осмотреться в самолете. На правом сиденье Иван Корнеевич Ведерников. Он, как всегда, спокоен и хорошо знает, что ему делать. В штурманской кабине склонились над картами К. Малхасян и
канадский навигатор. Ведущий инженер А. М. Тер-Акопян проверяет по заранее составленным графикам
режим полета и расход горючего.
Бортинженер Л. А. Забалуев посматривает на приборы, контролирующие работу двигателей. Знаю его.