Крылатые волки на льняном поле
Шрифт:
Смеркалось… Почти как у Достоевского. Наступила ночь. Хочешь не хочешь, а спать надо, поскольку ничем другим заняться нет никакой возможности!
Хорошо хоть сны снятся, заменяя собой мозаику телеканалов. И вот снится мне… Автобусная остановка, я и ещё кто-то, садимся в подъехавший автобус, несколько удивляемся пустоте салона, хотим рассчитаться с водителем, но тот отрицательно качает головой, не отрываясь от дороги. Оказывается, автобус этот возит бесплатно, более того, - каждого доставляет до места назначения. Кому куда надо.
Мой
Порываюсь к выходу, прошу остановить и высадить меня… Водитель мельком одаривает меня усталым взглядом и тормозит. Выхожу в открывшуюся дверь, напоследок оглядываясь на восторженную физиономию попутчика, который машет мне на прощанье. Автобус едет дальше, но уже без меня.
Дальше сновидение не упомню, разбудили в пять утра громкие голоса, вызванивающие труповозку… Та отчего-то не хотела ехать, и медсёстры рьяно ругались по телефону и между собой.
Наконец до чего-то договорились, утихомирились. С грохотом начали везти каталку по проходу, а я, вывернув шею вижу своего попутчика по сну, которого опять же совершенно бесплатно везут в морг… Вижу его наяву в первый и последний раз, но помню его радостные возгласы и восторженное выражение лица, которое запомнилось из сна.
…
Через пару дней меня перевели в отделение неврологии, где ничего особо интересного не снилось.
________________
Послесловие. Всё, от первого до последнего слова здесь - правда.
слова приходят ниоткуда
Знаю, что сплю. Пытаюсь проснуться.
Но не получается - дремота как вязкий кисель обволакивает и липнет к изнанке век.
Разгоняю туман руками, но это игры ветра с мельницами - он сгущается еще сильнее и змеится, обхватывая руки призрачной паутиной.
Под ногами нечто похожее на застывшее лавовое поле. Бултыхаюсь в этом киселе и от безысходности начинаю петь песни. Особенно хорошо идут военные, с оптимизмом на грани отчаянья.
Когда репертуар уже пошёл по кругу, прямо передо мной выскочила неведома зверушка. Маленькое такое существо, вполне безобидное на вид. Выскочило и уставилось своими глазенками.
Признаюсь, моя рука невольно потянулась потрепать его пушистый загривок.
Зверёк изогнулся, отстраняясь.
– Но-но… Руки при себе.
– Слова мышонка одёрнули меня и разом вышибли все песни из головы.
– Выйти хочешь?
Молча киваю, боясь перебить этот сон и сменить его на менее… безобидный. А говорящие бурундучки… что ж, если и не совсем нормально, зато не страшно.
– А тебе есть куда возвращаться?
–
– И есть к кому?
Пожимаю плечами. А бурундук не прост. Ставит конкретные вопросы и ждёт чётких ответов.
– Надеюсь, что да.
– Ах, надеешься… Уверенности не хватает.
Снова пожимаю плечами.
– Могу вывести. Вернее, указать путь.
Он махнул лапкой в неопределённом направлении, и там забрезжил если и не свет, то какое-то светлое пятно.
Чуть не срываюсь с места, но грозный окрик писклявым голосом моего собеседника останавливает меня.
– Стоять!
Свет гаснет. Кисель разве что не булькает от удовольствия.
– Не всё так просто… - Бурундучок усмехается, а я вглядываюсь в его глазки-бусинки, пытаясь рассмотреть там отблески адского огня. Он в ответ показывает мне в улыбке ряд белых и ровных зубов.
– Есть условие.
Внимаю.
– Говоришь, есть к кому возвращаться…
Настораживаюсь.
– Так вот, расскажи мне словами, почему хочешь вернуться и зачем.
Расслабляюсь.
– Но!
Вскидываюсь.
– Запрещено употреблять всякие банальности типа «люблю-жить не могу без», слащавые эпитеты и примитивные метафоры. Ясно?
– Грозный зверёк топнул на меня лапкой.
– Услышу «глаза-озёра», «солнышко моё ясное», «звёздочка ненаглядная» - тропинка под ногами раскалится.
Пообещав это, бурундук удобно расположился и принялся щёлкать неведомо откуда взявшиеся орехи.
– Это сложно… - осторожно начинаю я.
– А никто не обещал, что будет легко.
– Но разве словами можно полностью пояснить, что чувствуешь, а главное - почему.
– Оправдания меня мало интересуют, переходи к романтике.
– Скорлупки от крепких зубов бурундука трескались звонко и смачно.
Вздыхаю.
– Я знаю, что мир огромен. Но он сжимается до пятнышка, вглядываясь в которое, вижу лишь одного человека.
Только его взгляд раздвигает границы моего мира и тогда, раскидывая руки, я могу дотянуться до горизонта.
– О, как… - Зверёк благосклонно кивнул, а прямо у моих ног засветилась пунктирная линия, уходящая по кривой к белесому пятну где-то вдали.
– Пошли, а по дороге продолжай.
И мы двинулись по этой светящейся тропинке.
– Даже при взгляде на небо...
Тропинка запульсировала и начала затухать. Бодро шагавший бурундучок насторожил ушки.
Спохватываюсь и меняю направление мысли:
– Смотреть влюблёнными глазами - это как через поляризационный светофильтр. Всё вокруг становится насыщенней и выразительней.