Крылатый штрафбат. Пылающие небеса
Шрифт:
«Скоро»… Значит, женский авиаполк тоже переводят сюда, на Кубань, и, судя по всему, довольно оперативно.
К радости встречи примешивалась и тревога — ведь здесь, на Кубани, разворачивалось самое масштабное воздушное сражение, и уцелеть в нем было очень тяжело. Особенно — для девушек.
Но Александр Волин попытался отбросить негативные эмоции и с той самой минуты, как прочел письмо, жил надеждой на долгожданную встречу с любимой.
Звено летчиков-штурмовиков уже возвращалось с патрулирования, когда с командного пункта дивизии
Получив приказ «Тигра», Александр Волин не мешкал:
— «Тигр», я — «Леопард», прием, вас понял — иду на выручку! — Летчик двинул рычаг сектора газа до упора вперед, выводя двигатель ВК-105ПФ на максимальную мощность и рычагом изменения шага винта подбирая наиболее оптимальный на таком режиме угол атаки лопастей воздушного винта. — Звено, я — «Леопард», прием, идем на помощь с максимальной скоростью. Высота — две двести, заходим от солнца!
— Вас понял, командир, выполняем!
Четверка краснозвездных «ястребков» рванулась на выручку своим боевым товарищам. Лететь до заданного квадрата им было уже считаные минуты. А в наушниках уже звучали голоса — знакомые до боли девичьи голоса:
— Я — «Ласточка», я — «Ласточка!» Прием! Помогите, нас атакуют!
Над линией фронта кипел воздушный бой, и ситуация складывалась очень сложная для наших самолетов. Эскадрилья совершала перелет парами в строе правого пеленга и оказалась слишком растянутой. Этим и воспользовались гитлеровские стервятники. Внезапно «вынырнув» из облаков, они сбили замыкающую пару и снова ушли вверх, прежде чем летчики «яков» сумели отреагировать.
Два краснозвездных «ястребка» пылающими кометами устремились вниз.
— Прыгай, Оля! Прыгай!!!
Из одного выпала фигурка человека, и спустя пару секунд над ней раскрылся спасительный белый купол парашюта.
Но к ней черной тенью, с неотвратимостью самой смерти, спикировал «Мессершмитт», и трассы раскаленного свинца рвут в клочья и парашют, и беззащитное человеческое тело…
— Нет!!! Вот сволочи!!! Они Ольгу в воздухе расстреляли!!!
От этих слов у спешащих на помощь летчиков на глаза навернулись слезы ярости и отчаяния…
«Мессершмитты» эскадры «Grunherz» снова зашли в атаку, но «яковлевы» уже построились в оборонительный круг. Каждый истребитель прикрывал хвост предыдущего, и разорвать такую «карусель» было очень сложно. Истребители с черными крестами на крыльях клевали «яков» и сверху и снизу, но те упорно огрызались короткими очередями.
Немцы тоже упорствовали. Им казалось, что еще немного, и желанная добыча окажется в перекрестьях их коллиматорных прицелов «Revi». Асы Люфтваффе так увлеклись, что и не заметили, как со стороны солнца ударили, словно продолжение его лучей, смертоносные огненные трассы. Они обжигали насмерть.
Головной «Мессершмитт» сразу же окутался пламенем и рухнул вниз, Победу на этот раз праздновал Иван
— Я — «Леопард», прикрой — атакую!
— Я — «Ласточка», на помощь! Прием! «Леопард», «Леопард», у меня на хвосте пара «мессеров», не могу уйти от них! — раздался в шлемофоне Волина такой знакомый и родной голос Светланы. Его Светланы.
Звено «ястребков» капитана Александра Волина сцепилось с немецкими «зелеными сердцами» — словно соколы с коршунами. Ярость и боль, горечь за сбитых и растерзанных пулеметными очередями в воздухе боевых подруг клокотала в огненных очередях пушек и пулеметов, яростном биении двигателей наших истребителей.
А сам капитан Волин крутым виражом зашел в хвост паре «мессеров», с «зелеными сердцами» на бортах кабин. Элитные стервятники Геринга так увлеклись охотой на русую девушку-летчицу, что пропустили атаку ее любимого.
Александр Волин действовал хладнокровно и расчетливо. «Мессершмитт-109», самолет «слепой», обзор назад у него — хуже некуда. Вот концентрическая паутина коллиматорного прицела перечеркнула силуэт головного Bf-109G2, советский летчик чуть двинул ручкой управления самолета и педалями, вынося точку прицеливания вперед по траектории движения цели. И нажал на гашетки. Огненный поток бронебойно-зажигательных и осколочно-фугасных снарядов и крупнокалиберных пуль ударил точно по кабине пилота немецкого истребителя, превратив ее мгновенно в ад ревущего пламени. Во все стороны брызнули горящие обломки, а мгновением позже ведущий немецкий истребитель взорвался в воздухе, превратившись в огненный шар.
Ведомый в панике отвернул, мгновенно потеряв скорость, и стал добычей Ивана Мартыненко. Ведомый Волина не мешкал и точной очередью отсек «худому» правую плоскость. Крутясь в воздухе, «Мессершмитт» устремился в свое последнее пике.
— Держись, Света!
— Спасибо, любимый…
Вот вторая пара из звена штрафников зажала в «клещи» одного из «фонов-баронов» — «мессер», весь изрисованный драконами и чертями. Скоро, сука, сам к чертям на сковородки отправишься. Тот было попытался выкрутиться, да из наших «клещей» не выкрутишься! Особенно если в бой ведет и управляет телом и разумом пилота холодная, расчетливая до миллисекунд ярость… Огненные трассы скорострельных пушек и пулеметов буквально распилили фюзеляж и плоскости Bf-109G2 огненными зубьями. Грудой пылающих обломков он рушится вниз.
Благодаря внезапной атаке истребители женского авиаполка успели перегруппироваться и уже сами набросились на коршунов с зелеными тузами на фюзеляжах.
Сразу же два из них вспыхнули от метких очередей советских летчиц. Ох, как они мстили за гибель своих подруг! Справившись с первой растерянностью, они, словно гарпии, набросились на стервятников с крестами на крыльях.
— Я — «Тигр», прием! «Леопард», «Ласточка», выходите из боя. Немедленно выходите из боя, я приказываю! — раздался в наушниках шлемофона властный голос оператора наземного КП дивизии.