Крылатый воин
Шрифт:
На следующий день состоялось бракосочетание в католическом соборе, на которое были приглашены тысячи гостей, начиная с уцелевших членов монарших семей в так называемых демократических странах. Монархия в демократии — это как обрезание и крестик, пора определиться. Я опять был в почетном карауле, а Алисе дали гостевой пригласительный билет. Процедуру венчания она наблюдала, стоя почти у входной двери в собор. Точнее, слушала, потому что ничего не видела, кроме спин стоявших впереди. Журналистов было больше, чем гостей и зевак вместе взятых. Свадьбы будет самой яркой в двадцатом веке. Монако вдруг превратится в очень известную страну. Многие миллионеры узнают, что здесь можно спрятаться от налогов и просто пожить в свое удовольствие
172
Двадцать шестого июля правительство Египта национализировало Суэцкий канал, который был акционерным обществом и управлялся англичанами. Акционерам пообещали выплаты по курсу биржи на предыдущий день. Частные лица по большому счету ничего не потеряли, поэтому отнеслись более-менее спокойно. Зато англичанам было обидно потерять контроль над таким важным путем. Из-под них так выходили одна страна за другой, а былое величие не давало спать спокойно. В итоге подлые англосаксы сколотили очередной союз, подключив израильтян, охочих до наживы, территориальных приобретений, и французов, от колониального ига которых тоже избавлялись одна за другой страны Азии и Африки, поэтому требовалось показать себя большими и сильными. Двадцать девятого октября Израиль напал на Египет. Через два дня подключились Англия и Франция. Египтяне затопили в Суэцком канале с полсотни разных плавсредств, парализовав движение по нему. Суда двинулись в обход Африки. Цены на перевозку всего, особенно нефти из Персидского залива, подскочили в разы, а следом и на танкера.
Генеральный директор «Нефтяной компании Франции» Виктор де Мец позвонил мне восьмого января тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года и предложил продать оба танкера.
— Мы готовы предложить за них три миллиона долларов, — сообщил он.
— Я вчера был в гостях у Аристотеля Онассиса, отмечали Рождество по Юлианскому календарю. Он мне тоже предложил продать оба танкера. Наверное, хочет монополизировать этот рынок, чтобы выкрутить руки нефтяным компаниям, — соврал я.
На самом деле в последнее время греческий мультимиллионер охладел к княжеству Монако и его обитателям. В июле прошлого года он подписал с греческим правительством контракт на эксплуатацию всей греческой авиатранспортной отрасли, которую готовили к приватизации. Наверняка ему потребуются на покупку много денег.
— Не спешите продавать ему. Мы готовы обсудить цену, — посоветовал Виктор де Мец.
— Четыре миллиона — и забуду, кто такой Аристотель Онассис, — шутливо произнес я.
— Мне надо обсудить ваше предложение с советом директоров, — попросил он.
— Не затягивайте. Цены на танкера растут каждый день, — посоветовал я.
Перезвонил через шесть дней, в понедельник утром.
— После долгих дебатов мне удалось уговорить их на цену в три миллиона семисот пятьдесят тысяч. Больше вам никто не предложит, — сообщил Виктор де Мец.
Я согласился. Наверное, можно было найти цену лучше, но на это требовалось время. Я помнил, что в первый раз Суэцкий канал будет перекрыт на короткий срок, но позабыл, на какой конкретно. От танкеров надо было избавляться по любому. Приближался день моего появления на свет. Если я исчезну, Серж Леруа не справится с управлением ими. Может и вовсе превратить в личную кормушку. Морально-волевые качества у него сильно подсевшие.
Французы прислали мне образец договора. Я отдал его на проверку опытному монакскому юристу, который ранее помогал мне с подписанием других документов. Подлян не обнаружилось. После чего я позвонил в «Нефтяную компанию Франции» и договорился о дате встречи.
Договор подписывали в штаб-квартире компании в Курбевуа. Я прилетел в Париж на самолете. Там меня ждал вышколенный водитель на новом темно-зеленом автомобиле «ситроен-дс». Французы называют
Виктору де Мецу пятьдесят пять лет. Залысины, очки в роговой оправе, лицо заостряющееся книзу, из-за чего длинный загнутый нос с немного вывороченными ноздрями кажется чуть ли не шире подбородка. Со мной поздоровался за руку. Пожатие слабое, как у старика, но деловая хватка та еще, иначе бы так долго не усидел в кресле главы одной из самых крупных компаний Франции. Мы подписали договор. Меня заверили, что в течение часа деньги будут отправлены на указанный в договоре счет в банке «Барклайс».
Обмыли договор в ресторане «Прокоп», которому скоро будет триста лет: витая лестница с ажурными перилами и ковровой дорожкой, панели из деревьев ценных пород, большие зеркала, картины в позолоченных рамах, массивные настенные часы, толстые тяжелые портьеры, хрустальные люстры и фигурные подсвечники.
Не увидев удивления в моих глазах, Виктор де Мец поинтересовался:
— Бывали здесь?
— Да, — коротко ответил я.
В те времена, когда ты еще под стол пешком ходил. С тех пор что-то изменилось, но так и не вспомнил, что именно. Что точно осталось прежним — возраст официантов, которые были не моложе тридцати пяти лет.
Я заказал полдюжины устриц четвертый номер, эскарго по-бургундски — виноградные улитки со сливочным маслом и петрушкой, бурриду — густой суп из белой рыбы разных сортов, тартифлет — картофельную запеканку с беконом и сыром и клафути — открытый фруктовый пирог на основе жидкого яичного теста. Вино выбрал белое бургундское «шабли гранд-крю».
— Для американца вы очень хорошо разбираетесь во французской кухне, — похвалил Виктор де Мец.
— У меня мама-француженка, — соврал я.
— Это многое объясняет! — произнес он радостно.
Французов вгоняет в непонятное любой иностранец, который говорит на их языке без акцента или разбирается в их кухне, а если два в одном, то и вовсе случается ступор.
— Переночуете в Париже? — спросил мой сотрапезник, когда перешли к десерту.
— Нет, полечу домой, — ответил я.
— А я боюсь летать, — честно признался Виктор де Мец.
— От этого есть лекарство — летать почаще, — шутливо посоветовал я.
На обратном пути в районе Лиона попал в зону турбулентности и подумал, что это по мою душу, хотя до моря далеко. Пожалел, что не взял с собой монгольский лук. Пронесло. Приземлившись в Каннах, решил больше не летать без талисмана.
173
Часть полученных денег я потратил на покупку акций '«Акционерного общества морских купален и пула иностранцев в Монако» и американских компаний, которые, как я знал, просуществуют долго, станут гигантами. Алисе ничего не надо будет делать, только получать дивиденды, которых хватит на роскошную жизнь. Заодно купил ей автомобиль и завел шофера. Так будет безопаснее и, что для нее немаловажно, солиднее. Выбрал леворульный седан «роллс-ройс» модели «Серебряное облако» за три тысячи двести фунтов стерлингов. Цвет темно-серебряный. Выглядела немного старомодно, зато очень престижно. Это машина класса «люкс», длинная, сзади свободно вытягиваешь ноги, широкая и высокая. Отличная звукоизоляция и подвеска, глотающая любые неровности. Внутри всё бескомпромиссно роскошно: натуральная кожа, красное дерево, откидные столики и подлокотники, зеркала, пепельницы, радио, кондиционер. Гидроусилитель руля и автоматическая четырехступенчатая коробка передач. Двигатель почти пять литров мощность сто пятьдесят пять лошадиных сил, разгонявший до ста семидесяти километров, хотя для жены это слишком. Ее, особенно с детьми, будут возить потихоньку.