Крылатый воин
Шрифт:
Назад летели по прямой, потому что остальным трем самолетам досталось от зениток, защищавших порт. Благодаря частым боям, уровень японских зенитчиков очень хорош. Пожалуй, выше, чем у немцев. Те, как и положено европейцам, помнят, что важнее всего жизнь, прячутся в стремных ситуациях, а у азиатов на первом месте долг.
75
Моему самолету тоже досталось, на ремонт ушло четыре дня. Третьего марта утром я приехал на аэродром с нескромной надеждой, что еще не закончили, что поболтаю с ремонтниками и штабными и вернусь в отель. День намечался жаркий. Лучше пересидеть до вечера в номере под вентилятором. Оказалось, что успели отремонтировать и мой самолет
Наша разведка обнаружила, что японцы перебрасывают по морю подкрепление в Лаэ на восьми транспортных судах под охраной восьми эскадренных миноносцев и до сотни истребителей. Вражеский конвой недавно прошел Финшхафен. Нам приказано найти и разбомбить его. У каждого на подвесках по восемь фугасных «пятисоток».
Полетели напрямую на высоте десять тысяч футов. Ведущий эскадрильи слишком переоценил скорость морского конвоя, вышел южнее. Полетели вдоль берега на запад, пока не увидели врага севернее нашего курса. Транспорта шли строем кильватер. Осталось их пять. Четыре эсминца прикрывали их спереди, четыре — сзади. Заметив конвой, ведущий эскадрильи приказал каждой паре атаковать топмачтовым способом вражеский транспорт, согласно своему и его номеру в строю. Сам направился к лидеру. Нашей паре транспортов не осталось.
— Идем на эсминец, который ближе к берегу, — передал мне мой ведущий, начав спускаться к воде.
— Для двоих много. Возьму дальний, — отказался я и полетел на той же высоте.
Еще до вылета я решил попробовать отработать с крутого пикирования и попросил, чтобы на бомбах в бомбоотсеке не выставляли замедление на взрывателях. Потрачу половину боезапаса на приобретение опыта. Вышел эсминцу на встречный курс, попав под обстрел его зениток, перевернулся над ним и круто спикировал. «Хэвок» набирает скорость быстрее, чем «Бэнши» и даже «Пешка». От перегрузки глаза начали слипаться. Военный корабль приближался как бы прыжками, резко увеличиваясь в размере. На высоте метров шестьсот я коротко выстрелил из пулеметов и разгрузил бомбоотсек, после чего начал выход из пикирования, просев еще метров на триста и выскочив впереди корабля.
Делаю разворот, чтобы зайти ему в левый борт, и вижу, что в цель попала всего одна бомба, но в надстройку, разрушив ходовой мостик и завалив мачту. Остальные легли у борта и, наверное, наделали осколками отверстий в корпусе. Эскадренный миноносец шел прежним курсом, стреляя из зениток и напоминая пехотинца без головы, который все еще бежит в атаку. Опустившись на двадцать метров над уровнем моря, я зашел на вторую атаку, топмачтовую. При нападении на транспорта, на которых в лучшем случае пара зениток малого калибра, это мероприятие не очень опасное, а вот военный корабль постоять за себя может. Перестук снарядов и/или осколков по фюзеляжу и крылу напоминал рваный барабанный бой. В ответ палю по ним из носовых крупнокалиберных пулеметов. На дистанции метров двести пятьдесят скинул все четыре бомбы из-под крыльев, подпрыгнул, пролетел над целью и начал разворот с набором высоты, чтобы зениткам было труднее попасть.
В третий раз захожу с носа на высоте метров сто, чтобы оценить и заснять результат атаки. Эсминец, разломавшись сразу за надстройкой и накренившись на левый борт, тонул. В воде плавали спасательные шлюпки, плоты, люди. Пострелял по ним из пулеметов, чтобы иметь киноподтверждение, и начал разворот.
— Сверху пара «нипез»! — доложил стрелок Джон Ренделл.
Я
На аэродром Кила-Кила вернулся один. Подниматься высоко и отыскивать остальные самолеты было влом. Я не командир эскадрильи и даже не ведущий пары, так что спроса с меня никакого. Сел первым. Кислое выражение лица механика Чарльза Пека сообщало, что пробоин у нас, как у собаки блох.
— У тебя есть трафарет японского флага? — спросил его.
— Нет, — ответил Чарли. — А зачем он нужен?
— Чтобы набить ниже кабины отметку о сбитом «зеро», — ответил я. — И добавь еще один кораблик, только военный. На этот раз не повезло эскадренному миноносцу.
— Ух, ты! — выдохнул механик радостно, будто сам поразил обе цели.
Теперь у него будет стимул отремонтировать самолет как можно быстрее. Технический состав лучше работает, когда видит боевой результат своих стараний. Обычный вылет на бомбардировку не канает, хотя во время него могли нанести намного больше ущерба.
Два самолета не вернулись с задания, причем одним управлял опытный летчик. Его сбили истребители после того, как повредил транспорт. Второй, управляемый новичком, опустился слишком низко и нырнул в море. Больше его не видели. В результате атаки остальных самолетов были повреждены все пять транспортов и один эсминец. Кроме меня, потопить никому так и не удалось. Жаловались, что бомбы маленькие. По моему мнению, маленькими были пилоты.
Судя по нахмуренному лицу командира Третьей группы подполковника Дэвиса, он думал так же. Зато ко мне теперь относится с родительской теплотой. Я дал ему результат, что поможет в продвижении по службе. У американцев, как ни у какой другой нации, развита уверенность, что для каждой миссии есть нужный специалист, который и только он, выполнит успешно. Надо только найти его и предложить хорошую оплату.
— Воюй так же — и скоро будешь капитаном и командиром эскадрильи, — промотивировал он меня.
Представляю, как бы удивился подполковник Дэвис, если бы узнал, что я уже был и тем, и другим, причем дважды.
76
Двадцать первого марта на аэродроме Кила-Кила поменялась истребительная эскадрилья. Вместо сильно уменьшившейся Восьмой из Сорок девятой группы появилась свежая Восьмидесятая из Восьмой истребительной группы на самолетах «П-38фс». С удивлением узнал, что у «Молний» стволы пулеметов и пушек заклеены специальной бумагой литероидом, чтобы не ухудшали летные качества, которая рвалась при первых выстрелах. Так понимаю, на обратном пути хорошая аэродинамика уже была не важна.
Двадцать третьего, после продолжительного ремонта, я опять полетел на бомбежку в составе эскадрильи, которая пополнилась десятью новыми «Хэвоками». Пилотировали их малоопытные выпускники военных летных училищ, один из которых, второй лейтенант Эванс, рыжеватый, курносый, задиристый, потный, стал моим ведомым. Видимо, поэтому первый вылет для них был легким — прочесали джунгли у деревни Мубо связками маленьких осколочных бомб с высоты шесть тысяч футов.
После двух дней нелетной погоды отправились бомбить аэродром Малаханга, расположенный на берегу реки Бусу в двух милях восточнее Лаэ. Вместе с нами вылетела Восемьдесят девятая эскадрилья на бомбежку городка Саламауа, расположенного ближе, на небольшом полуострове. От него начинается дорога к Вау, поэтому японцы по ночам подвозят туда на лодках снабжение для войск, воюющих в джунглях.