Крыло бабочки

Лейн МаККайла

– Демо-версия: женщина в период месяков, – констатирует Рив, невозмутимо поджаривая крабовые палочки. Если коротко, мы находимся на его кухне: я сижу на стуле, он стоит у плиты. Я жалуюсь на свою жизнь-подлянку, он меня поддерживает.

От критических дней согнулись уже Лейла, я и Стелла. У Блум оно началось два дня назад, а у Флоры и Текны на подходе. Странная особенность женских организмов: если несколько баб долгое время живут вместе, их циклы начинают совпадать. То есть ПМС происходит у нас примерно в одно и то же время. Все началось после получения Тайникса и миссии на Пиросе, новая трансформация принесла с собой благую весть.

Трахаться

возможности нет, ничто не радует, в первый день хочется на все орать и реветь в подушку. Плюс нехило так ноет живот, но съешь таблетку – и боль волшебным образом утихает. Вот у Флоры, блин, это все незаметно протекает. Просто завидую. Никаких болей, ни-че-го. Стелла воет чуть ли не в прямом смысле, а у меня что-то среднее. Как и у всех девушек, в общем.

– Поэтому я рад, что я не баба, – Рив проверяет палочки и поворачивается ко мне лицом, опираясь на кухонную стойку.

– Отлично, блин, утешил.

– Слушай, а с месяками сражаться норм? Ну, у вас в превращалках предусмотрена возможность... Короче, у вас трусы меняются или остаются прежними? Вы так и деретесь с прокладками на белье?

– Просто. Иди. Нахрен.

Краткий курс поддержки и заботы от моего парня.

– Нет, ну серьезно, – Рив снимает готовые палочки и раскладывает их по тарелкам. – Расскажи, мне интересно.

– Это слишком интимные подробности, имей совесть! – я пытаюсь хотя бы притворно возмущаться, но выходит... Да, выходит дерьмово.

– Скажи, что я не видел в твоей интимной жизни? – скептически интересуется Рив.

Я открываю рот и... Не нахожу аргументов. Вот за это его искренне ненавижу. Но что поделать. Похоже, мне с этим бывшим спецом идти по жизни до самого конца. Хотя, конечно, я не загадываю, но уж если я вытащила его из прошлого, из другого времени, вернула обратно в нашу прекрасную действительность, то... Начинаю подозревать, что это судьба.

Люблю такие вечера, плавно переходящие в бессонные ночи: нам с Винкс завтра к первому уроку, а у Рива – смена вообще послезавтра. Так что мы оба молоды и свободны. Правда, одно хреновое обстоятельство, но... Опять же, с Ривом скучать мне не грозит.

Планшетник – в руки, фантазию – в зубы, и искать по разным топам ужастики, комедии или просто хорошие фильмы. Сколько мы уже так пересмотрели. И обязательно со вкусняшками. Я открываю стоящую на столе бутылку и жадно присасываюсь к ней губами, наслаждаясь прохладным зеленым чаем из ближайшего магазина.

– Ну-у-у... Ты не видел, как я дрочила, представляя тебя, когда мы еще не встречались.

– А ты дрочила на меня? – Рив явно заинтригован такой подробностью. Я одариваю его сладкой улыбкой.

– Да хер тебе, я пошутила.

– Угу, – кивнул Рив. – Отлично. А что еще ты расскажешь после стольких лет наших отношений?

– Я... – я уже готова ответить в его же духе, но внезапно перед глазами проскальзывают воспоминания. Те, что мне не то чтобы не хочется переживать снова, но думать о них... Мое лицо, наверно, меняется, но мне отчего-то все равно. То ли месяки сказываются, то ли еще что, но я переношусь в то время, когда была первокурсницей, ершистой, чувствительной и такой, черт побери, неопытной. И страдающей от несчастной любви, пока объект моих чувств бегал под действием заклинания за Дарси и про меня даже знать не знал. На втором курсе пришлось взять быка за рога самой, правда, делала я все неумело, часто тупила, да и Рив очень медленно шел на контакт, но в целом определенного прогресса мы достигли.

И в конце того учебного года начали встречаться. Но, Дракон, сколько слез я тогда выревела в свою подушку, сколько было истерик, раздражений, тупых обидок и всего такого прочего. Были дни, когда мне тупо не хотелось жить, потому что, блин, настолько сильно я страдала от этих переполняющих меня чувств.

Это было дерьмовое время, откровенно говоря, мне было шестнадцать-семнадцать, и я порой думала, что моя любовь так и останется безответной, а мне всю жизнь придется страдать от того, что Ривен не отвечает мне взаимностью.

А сейчас мне двадцать два, и мы приплыли к тому, что я трахала его в жопу пальцами.

– Вспоминаешь, что было раньше, да? – примерно догадывается о моих мыслях Рив.

– Ну, вроде того, – не знаю, вызвано ли это месячными или просто я сама дала сбой. – Просто вспомнилось внезапно, как... – делаю паузу, а затем думаю, делиться ли с ним самым сокровенным: Риву, конечно, можно рассказать абсолютно все, но некоторые вещи настолько личные и настолько мои, что я просто боюсь доверить их другим людям. – Как мне... Было хреново и дерьмово, потому что ты не отвечал мне взаимностью, а я сама нихрена не могла ничего изменить, вернее, не знала как. Или боялась. Или не хотела. В общем, сходила с ума от несчастной любви.

Рив задумчиво проводит языком по внутренней стороне щеки – это так смешно выглядит со стороны – и садится рядом со мной на свободный стул. Он не шокирован, не удивлен, потому что наверняка о чем-то таком и догадывался. Другое дело, что мы оба прекрасно понимаем, что сейчас глупо вспоминать об этом. И уж тем более, наверно, глупо обсуждать.

Вот что ему на это сказать? Пожалеть? Попросить прощения за то, что не телепат и не мог прочитать моих мыслей? Не сомневаюсь, кто-то из парней сделал бы такую фигню. Возможно, раньше бы я даже пришла от подобного в восторг. Но сейчас я прекрасно знаю, насколько это будет звучать... Фальшиво. Именно. А что Рив может еще сказать в такой ситуации, даже не знаю.

– Расскажешь? – о-очень медленно моргаю и поднимаю глаза на Ривена. И ведь действительно, его лицо даже выражает интерес. С сомнением спрашиваю себя, а стоит ли? Но язык уже начинает болтать.

В итоге я в красках описываю свое дерьмовое состояние, когда мне было шестнадцать. Когда мне неожиданно приглянулся какой-то нелюдимый и грубый спец, который совсем не походил, казалось бы, на таких, как Скай и Брендон. Как я пыталась привлечь его внимание, не найдя другого выхода, кроме как демонстративно вертеть перед ним попой и мило пялиться на него. И как он моих намеков не замечал.

А потом я увидела его и Дарси в кафе, и вот тогда мир рассыпался на сотни осколков, я едва ли тогда могла сообразить, а потом ведьмы... И именно тогда у Блум случился первый неконтролируемый выброс ее божественной силы. В общем, я с упоением изворачиваю перед Ривом душу и, вспоминая некоторые ситуации, в которых я ревела и понимала всю тленность бытия, сейчас почему-то даже не могу удержаться порой от смеха. Да, сейчас ржать откровенно хочется, когда на ум приходят определенные моменты.

И ни разу Рив меня не прерывает. Просто слушает со своим непроницаемым лицом. Я искренне ненавижу это его выражение. Потому что невозможно угадать, о чем он думает. Я-то привыкла читать эмоции по лицам людей. Порой одни глаза могут многое сказать о человеке. В случае же с Ривом даже его глаза скрывают от меня его истинное настроение.