Крыло бабочки
Шрифт:
А я ведь почти и забыла ее такую. В моем настоящем это чертовски умная баба, которая легко прикидывается дурой и отлично может сыграть на публику, но ее внутренний стержень... Поражает. И когда она только успела такой стать? А эта Стелла читается как открытая книга. Я почти скучала по ней.
– Кто-то должен был это сделать, – Текна смотрит на меня почти одобрительно, – заткнуть наш неиссякаемый источник.
– В отличие от тебя я хоть как-то...
– Стелла, Текна! – машет руками Блум. – Все хорошо. Стелла, просто не надо так настойчиво лезть в личную жизнь человека, если
– Но она же отрицает очевидные факты: они с Ривеном...
– Друзья, – заканчивает за фею солнца Флора. – Все, закрыли тему.
И неважно, сколько им: шестнадцать лет или двадцать два года, я все равно не перестану их любить. Но как же странно наблюдать за Блум, которой все надо показывать и рассказывать, которая пока еще не ведет нас за собой, но следует охотно за нами, более опытными феями, коренными жительницами волшебного измерения. Она внимает каждому слову, поражается таким привычным для нас вещам... Странно думать, что пройдет всего несколько лет, и на эту девчонку будет молиться все волшебное измерение. На эту девчонку почти будем молиться мы. А тогда мы совершенно не думали ни о чем таком. Мы просто поступили в Алфею, чтобы учиться на фей, радоваться жизни, делать ошибки и праздновать победы.
Мне странно снова оказаться в этом времени. Мне странно снова стягивать в два хвоста непривычно короткие волосы, сидеть на уроках, вспоминая уже давно пройденный материал, вести себя как шестнадцатилетний подросток... И помнить о том, что это не мой мир, не мое время. Днем я абстрагируюсь от того, что мой Ривен, мои Винкс, все они остались где-то там, совершенно не понимая, что со мной. Ночами все переживания возвращаются. Я думаю, как они там, а затем смотрю на спящую Текну этого мира и понимаю, что никто, никто и никогда не заменит мне тех, моих. Таких знакомых и таких родных. В какие бы передряги мы еще не попадали. Но свой мир я люблю. И ни за что не захочу оказаться на месте себя же из любой другой вселенной, будь даже судьба той, другой, Музы во сто раз счастливее.
Но пока что я не могу отсюда выбраться, потому что у меня есть определенные обязательства перед шестнадцатилетней собой из этого мира, которая проделала такой путь, чтобы просто спасти свое измерение. Она не побоялась вытащить мою душу из моего тела, не побоялась показаться слабой, не побоялась признать, что без чьей-либо помощи у нее может не получиться то, чего она так хочет. Для нее, думаю, это исключительная храбрость. И я просто не могла ей не помочь. Потому что у меня разрывалось сердце от мысли о том, что она обратилась именно ко мне. Я чувствую за нее ответственность. И я помогу ей.
Вот только есть одна небольшая проблема: я совершенно не представляю, как это сделать. До сих пор.
С Ривеном после того разговора у нас общение очень неплохо наладилось. Он написал мне: сам, вечером, буквально спустя час после того, как мы вернулись в свои школы. Просто так, потому что посчитал, что мы все-таки недоговорили. Нет, я знала, что следующий шаг последует от него, но... Понятия не имела, что он пойдет налаживать контакт так быстро. В итоге мы где-то час переписывались с Ривеном в некстере. Я не скажу, что
На следующий день я, наплевав на расхожие стереотипы, что девушки никогда не пишут первыми, отправила сообщение ему сама. И получила нормальный ответ. Нормальный в понимании Ривена, главное, что написан он был “не на отвали”. А дальше... Мы все еще пару раз встречались. Я позволила себе не сдерживаться. Где-то фыркнуть, где-то высказаться более резко, чем обычно. Но при этом сохранять веру во все хорошее – оптимизм шагал рука об руку со мной на первом курсе. И под какие бы колючие слова я не пыталась его загнать, он все равно сиял.
С Ривеном мы тоже встречались пару раз. Гулять предложил он, просто так, пошататься по Магиксу. Без всякой подоплеки. Я отчетливо это видела и потому могла расслабиться. А вернее, особенно сильно я и не напрягалась. Ведь я не была в него влюблена. От слова совсем. Поэтому могла просто быть собой, болтать то, что первое придет на ум, не бояться, не стесняться, не трястись. Потому что этот Ривен не является моим Ривом, разницу я чувствовала очень отчетливо. Этот Ривен был для меня чужим человеком. Поэтому я вела себя с ним спокойно и уверенно. И это принесло свои результаты.
Мы многое успели обсудить. Мы обменивались впечатлениями по поводу Алфеи и Красного Фонтана. Я жаловалась на Стеллу, а Ривен – на этого выпендрежника Брендона. А фея солнца считала, что у нас начинается роман. Ее было в этом совершенно не переубедить. И я прекрасно понимаю: в этом возрасте в любом сближении девушки и парня невольно видишь подоплеку. В том, что он написал тебе, позвал гулять, отчетливо видишь намек на что-то большее. Была бы на моем месте Муза этого мира, она бы тоже отчаянно искала всевозможные знаки и скрытые умыслы в этом общении. У меня же в этом надобности не было. Исключительно дружеский подтекст. Просто расположение к себе.
Я сделала очень многое для того, чтобы мы сблизились. Для того, чтобы он начал воспринимать мои слова всерьез. Но я по-прежнему не имела представления, как именно рассказать ему о том, что должно произойти. А День Розы неумолимо приближался, и все это с каждым днем все сильнее меня угнетало...
В конце концов случилось то самое, чего я боялась. Ривен заметил мое подавленное состояние и поинтересовался, что, собственно происходит.
– Сложно объяснить, – хмуро отвечаю я, положив голову на колени и уставившись на ствол ближайшего дерева.
Ради разнообразия сегодня мы сидим в лесу, окружающем все три школы. Пригнали сюда на его ветролете, просто потому что в шумный Магикс переть не хотелось. День Розы уже буквально завтра, Ривен мне все уши прожужжал о том, как он хочет поучаствовать в гонках, что он ждал этого столько времени, что наконец-то можно будет показать фак Брендону и Скаю. Слушая все это, я понимала окончательно: отговорить его будет очень и очень сложно. Но мне придется это сделать. Только вот...
– А ты попробуй просто. Словами, – замечает он.