Крылья огненных драконов
Шрифт:
– Прошу прощения, хозяин! Уже бегу! И Мюрат умчался выполнять приказание.
– Вы сделаете это прямо здесь, мессир? – негромко поинтересовался де Гиссар. Дюран понял, что граф опасается реакции своих солдат на возможные шокирующие сцены.
– Нет, я отойду подальше, ярдов на пятьсот.
– Вы не опасаетесь ядер или трехфунтовых болтов, которые прилетают с крепостной стены?
– Нет, этого я не боюсь. Что касается реакции ваших солдат, тут можете не беспокоиться – они ничего не увидят.
– А я? – сразу спросил де Гиссар.
– Вы увидите.
С правого фланга на рысях вышли три сотни конных уйгунов из резерва, который не участвовал в первом приступе. Впереди на рослом мардиганце ехал Мюрат.
Развернув сотни фронтом к замку, он спрыгнул с коня и, подбежав к де Гиссару, доложил:
– Хозяин, мы готовы начинать! – Мюрат бросил настороженный взгляд на мессира.
– Хорошо. Как только увидишь, что мост опустился, – граф указал рукой в сторону замка, – уйгуны должны атаковать.
– А эти, в замке, они не успеют поднять его вновь? – уточнил Мюрат, который не был посвящен в детали.
– Нет, цепи моста будут оборваны. Теперь понял?
– Понял, хозяин, – кивнул Мюрат, все еще ничего не понимая, и возвратился к уйгунам, чтобы дать им указания.
Де Гиссар повернулся к Дюрану, чтобы о чем-то спросить, но не обнаружил его рядом. Черный балахон гостя развевался на ветру уже далеко впереди.
– Колдовство, – произнес граф и тут же себя поправил: – Магия.
Теперь де Гиссар твердо уверился в способностях мессира Дюрана и в том, что тот ему поможет.
Лошади уйгунов нетерпеливо перебирали ногами, позвякивало оружие и амуниция, однако пока ничего не происходило. Дюран стоял посреди оставленных в поле мертвецов и разбросанных каменных ядер.
Вот рядом с ним закрутился вихрь, в который ударила небольшая молния. Она распорола пространство, и из этой прорехи в солнечный мир вывалилось нечто, напоминавшее уродливого червя. Червь начал расти, стремительно увеличиваясь в размерах, и вскоре встал рядом с Дюраном огромным монстром грязно-розового цвета. Демон был раза в четыре выше самого мага, у него имелись огромные лапы с трехфутовыми когтями и клыки, с которых капала ядовитая слюна.
Оставаясь на месте, существо в нетерпении пританцовывало, вздымая серую пыль. Дюран указал на замок, демон зарычал и, пригнув голову, рванулся вперед. Он несся огромными скачками, подхватывая клыками трупы, но тут же отбрасывая их в сторону. Разогнавшись, демон перелетел через ров и вонзил в ворота когти всех четырех лап. Удар получился такой силы, что его услышали и де Гиссар и Мюрат.
Цепи жалобно звякнули и, не выдержав, оборвались. Мост встал на место, а демон выбрался из рва, согнулся вдвое и пролез через ворота внутрь замка.
– Хозяин, мне пускать туда уйгунов? – нерешительно спросил Мюрат.
– Ну а чего же ты ждешь?!
– Слушаюсь! Вперед! Пошли вперед! – закричал Мюрат и принялся махать руками, подбадривая всадников.
Три свежие сотни резко взяли с места, воздух наполнился улюлюканьем уйгунов и топотом копыт. Вид опущенного моста пьянил всадников, они уже
– Хозяин, а эта тварь в замке не сожрет наших уйгунов? – спросил Мюрат.
– Не думаю. Если демон голоден, он найдет там достаточно пропитания и без уйгунов.
Де Гиссар оказался прав. Демон мессира Дюрана пронесся по замку, словно смерч, и успел сожрать десяток-другой защитников замка, прежде чем мессир дернул за серебряную нить и втащил его обратно в нижний мир.
Полыхнула короткая молния, и демон исчез, а вместе с ним исчез и мессир Дюран.
41
Среди ночи заплакал ребенок. Каспар Фрай только приоткрыл глаза, а его жена Генриетта уже вскочила с кровати и побежала в комнату, где спал маленький Хуберт. Впрочем, она могла не утруждать себя, поскольку первой к малышу всегда успевала няня, одинокая тетка Генриетты – Каролина. О детях она знала все или почти все, недаром двадцать лет прослужила кормилицей в одном из богатых домов Ливена,
Тетку предложил позвать Каспар, как только узнал о ее существовании. Он понимал, что молодой жене будет нелегко управляться и с маленьким ребенком, и с домом. Сам же Каспар разбирался в хозяйстве плохо, если только это не касалось ночевки в лесу или разжигания костра в сырую погоду.
«Нужно сделать мальчику меч», – пронеслось в голове уже засыпающего Каспара. Он давно хотел смастерить крохе Хуберту игрушечный меч, чтобы сын рос настоящим мужчиной. Пока же в колыбельке младенца были только деревянные уточки-свистульки и крашеные костяные шарики, которыми местные мамаши так любили развлекать своих детей.
Каспар решил с раннего возраста приучать своего первенца к воинским порядкам, сам он, зарабатывая на жизнь мечом, добился немало и считал, что и сыну заниматься этим ремеслом будет не зазорно.
Это утро выдалось вполне обыкновенным. Каспар проснулся в половине восьмого, вскоре после удара часов на башне ратуши. К этому времени, пока Каролина занималась Хубертом, Генриетта успевала приготовить мужу завтрак. Оладьи, пироги, каши, запеканки – всего, не перечесть, по части кулинарии фантазия Генриетты никогда не истощалась. Она безумно любила Каспара и доказывала свою любовь не только в постели, но и на кухне.
Со времени их женитьбы не прошло и года. Фрай был доволен своей новой ролью отца и мужа и недоумевал, почему не сделал Генриетте предложение раньше, ведь она служила у него целых три года. Пару раз, после нечастых попоек, он забирался к ней в постель, правда, потом очень стыдился своих поступков. Генриетта же, напротив, не сердилась на своего хозяина и терпеливо ждала, отказываясь от щедрых предложений Каспара выдать ей хорошее приданое, чтобы она могла устроить свою жизнь.
Просветление в голове Каспара случилось, лишь когда он попал в жестокий переплет во время похода к Южному морю. Тогда, неожиданно для себя, он понял, что лучше Генриетты ему женщины не сыскать. Такой, чтобы всегда ждала, была мила и аккуратна.