Крылья Тура. Командировка [2 том полностью]
Шрифт:
— До тебя мне дойти не легко,
А до смерти — четыре шага…
Насчет шагов верно, бывает и меньше. В последнем бою трасса прошла впритирку. Повезло… Который раз повезло? Очередной? Или — предпоследний?
— Кто там? — я услышал чьи-то шаги.
— Это я, Виктор Михайлович, Воронов. Не спите?
— Странный вопрос. Вы шли, чтобы подоткнуть мне одеялку? Поправить соску-пустышку? Покачать колыбель?
— Не надо язвить, майор. Я шел к вам поговорить, мастер…
Сначала я это пропустил. Но Воронов молчал, и я невольно повторил его фразу про себя… Все, пауза затягивается. Надо что-то решать.
Я вылез из гамака и затянул ослабленный ремень.
— Ну,
— Я не регистратор, Мастер, я — Корректор!
Мы выпили, коньяк обжигающим теплом прокатился по пищеводу.
— Слушаю вас, Корректор. Кстати, разницу не поясните?
— Да почему же нет? Конечно, поясню. Регистраторы — это ученые, специалисты в различных отраслях психологии, социологии, управления… В общем — это элита ума. А корректоры — это… силовики, наверное. Бойцы. Как-то так. Ну, может быть, немножко пошире понятие будет. Мы же не неандертальцы с узловатыми палицами в руках, в конце-то концов. Тоже специалисты — но специалисты узкопрофильные, так сказать. И — без белых перчаток. Это главное отличие…
Теперь поговорим о проблемах более широкого профиля. Как называется Служба, ее цели и задачи, вы, как мне кажется, знаете?
— В общих чертах… Пояснил один ваш сотрудничек…
— Да, я знаю. Не очень хорошо получилось. Издерганный, потерявший себя человек. Он не выдержал того, о чем я вам и хочу рассказать.
В общем, говоря кратко, Мир-основа был спокойным, сытым, безопасным местом. Там был достигнут высочайший уровень науки и культуры, производства и производительных сил. Там все было направлено на удовлетворение потребностей человека. Но — коммунизма не получилось. Никто уже не хотел раздвигать границы и идти за горизонт. Никто не хотел, да и не мог, обнажить меч за правое дело… Бойцы и люди фронтира перевелись в этом мире. Их вытеснили администраторы, ученые и техники. А потребность в воинах и бунтарях ощущалась все больше и больше. И тогда светлые головы в Службе коррекции решили набирать их по диким и полудиким мирам. Земля 1943 года, полыхающая Мировой войной, казалась Службе питомником монстров. Но монстров полезных и поддающихся дрессировке.
Я налил еще по четверти стакана.
— Воронов, ты терял друзей? Давай за них… не чокаясь… — я выпил и закрыл глаза. — Зачем ты ко мне подошел? У нас была сделка. Свои обязательства я выполнил. Больше я в вас не нуждаюсь.
— Ты — да! Мы нуждаемся в тебе, Виктор. Я уполномочен предложить тебе перейти на работу в Службу коррекции.
— Них… чего себе струя! — присвистнул я. — И сюда добрались!
— А мы тут давно… Наблюдать и при необходимости вносить коррективы — наша прямая обязанность. Вот и ты — это и есть необходимая точечная корректировка.
— На хрен вы мне нужны, регистратор!
— Корректор…
— Мне все едино. Сейчас война. Я на фронте, завтра-послезавтра начнутся бои. Где-то воюет мой полк, мои друзья. Здесь, под Курском, я отвечаю за ребят группы "Молния". Это моя война! И я отсюда не уйду! Я до Берлина дойду! Если жив буду…
— Да будешь ты жив, будешь… Но вот до Берлина ты не дойдешь. В одном из воздушных боев ты будешь серьезно ранен. Ты потеряешь ногу, Виктор.
— Э-эх, мать… Ничего! Маресьев без двух ног летал… и еще кто-то. Да ведь вы сможете скорректировать?
— Только не в твоем случае, Виктор. Ты свой лимит уже выбрал…
— Я отсюда никуда не уйду. Не надейся.
— Я понимаю… Я их предупреждал. Виктор, мне поручено сказать тебе следующее… В общем, если ты согласишься, тебе вернут Катю. Живую
Договорить он не успел. Сначала я врезал кулаком ему в челюсть, а потом глухо, по-звериному завыл. И не от боли в разбитой руке…
— Сволочь! Сволочь инопланетная! Ты… гады… торговать! Катей! У-р-рою!
— Я, Витя, не инопланетная сволочь, — сказал Воронов, поднимаясь с земли и вытирая кровь ладонью, — я сволочь наша, русская… Я землянин. Просто я работаю на двух работах. В ГРУ Наркомата обороны СССР и в Службе коррекции… И это не шантаж, пойми… Просто руководство решило пойти тебе навстречу так далеко, как только можно. Если ты дашь согласие — Катя останется живой. А ее горящий самолет упадет на землю уже без пилота. В круговерти этой гигантской войны этот случай — пустяк, не стоит даже говорить. Но! Только Катя! Больше никто, сам понимаешь — мы не можем спасти всех погибших… Даже Службе это не по силам. Так как?
— Пить будешь?
— Буду…
Мы выпили еще. Я сидел и молчал, уставившись глазами в темный угол палатки. Там, на фоне темноты, проявлялись лица погибших друзей… Сколько же вас, ребята! Катя… Что мне делать, Катя? Что ему ответить? Какой выбор я должен сделать? Кто мне подскажет? Никто… Я должен решить это сам.
— Записывай мои условия, Корректор. Катю я сам отвезу на планету Мать. Устрою ее там у друзей. Разберусь здесь с карателями. Закончу испытания, закончу все дела… Не хочу оставлять хвостов. Ранения нельзя избежать?
— Нет.
— Ослабить его тяжесть?
— Нет.
— Хорошо. Виктор Туровцев после ранения вернется в свое тело. Я для него сделал все, что мог. Остается мое тело, Корректор. Я — дух бестелесный! У меня ничего нет!
— Это не проблема, Виктор.
— Не называй меня так, Воронов. Ты все испортил. Я не Виктор. Виктор спит в своем теле. А вскоре ему предстоит проснуться и учиться ходить на протезе…
— Хорошо, Тур! Так тебя устроит? Любое тело на выбор — рост, вес, цвет глаз, оттенок волос. Ты не поверишь, какие это тела! Я проходил обучение на Мире-основе, видел… Боевые киборги и рядом не стояли, поверь!
— Два тела, Воронов! Два. Одно — мне, одно — моему другу, на Матери. Докладывай своему начальству. Если оно согласно, то после исполнения всех моих условий — я готов… Готов снова поменять шкуру. Как змей какой, прости меня Адриан!
Глава 15
— Ну, готов? Так, повторяю в последний раз — давай еще все сверим. Взлетаем парой, на трех тысячах я отхожу. Ты показываешь пилотаж, как оговаривали… Не увлекайся — парадной четкости и филигранности мне не нужно. Наоборот — все делай очень резко, на пределе, как будто уходишь от трассы врага. Понял? Потом — учебный бой и посадка. Вопросы? Нет вопросов… По машинам!
Я посмотрел, как Николай Воронов бежит к своему "Яку" и кивнул технику — "Запуск!"
Мотор окутался клубами дыма, прочихался и заревел. Самолет мелко задрожал, казалось, он торопил меня — "Давай, давай — быстрее! В небо!" Я обернулся — истребитель Воронова, блеснув фонарем, вставал сзади в готовности начать взлет. Не прибегая к рации, я махнул рукой в перчатке — "Побежали!"
…Комплекс фигур высшего пилотажа Воронов выполнил четко и лихо. Красиво сделал, ничего не скажешь! Посмотрим — каков ты в бою… "Расходимся на пару километров… Потом разворот — и бой!" "Як" Воронова качнул крылом и взмыл от меня на боевой разворот! Резко! Так и надо. Я еще немного прошел по прямой. Истребители однотипные, заправка, БК, а, значит, — и вес — одинаковые… Будет не просто… Крутился Николай неплохо. Поехали…