Крылья возмездия
Шрифт:
Они страдали. А Эстелла чувствовала, как тело дрожит от удовольствия – мрачного и такого поглощающего. Они заслужили мучительную смерть. Будь Эстелла на месте Аарона, сожгла бы их заживо. Она бы слушала звуки ломающихся костей и захлебывающиеся крики, вдыхала бы запах жженой плоти и наблюдала за тем, как их тела превращаются в пепел.
Возмездие должно настигнуть каждого.
Молчаливая Цитадель была относительно недосягаемой, а сражение приближалось с каждой секундой. Именно поэтому Дагнар послал гонцов во все королевства,
Смертные, рондданцы, асхайцы и льерсцы – все на Эрелиме готовились к восстанию. В грязных переулках, в сточных каналах или прямо под боком властей. Те, кто не побоялся, и те, кто побоялся, но готовился отдать жизнь за лучший мир.
Многоликий помогал издалека, не вставая открыто на их сторону. Некоторым мятежникам удалось сбежать из королевств в Цитадель. Главы повстанческих групп отчитывались о количестве.
Итого сейчас их около шести тысяч, если не считать исчезнувшую армию Асталиса.
До дурноты мало.
– Многие отказались, – просто ответил Дагнар, хотя Эстелла различила в его голосе едва заметную панику. – Я не могу их принуждать.
Из десятков, сотен тысяч повстанцев, горящих идеей свободного мира, осталось лишь шесть.
Они могли проиграть, даже не начав войну.
Глава 7
Закон Вето
Закон Вето, – начал Дагнар, расхаживая по скромному кабинету Фрэнка, в котором они собирались и думали, как не сойти с ума. Пошли третьи сутки с прибытия в Цитадель. – Повтори еще раз, что он значит.
Дарроу – или Фьорд? – откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок.
– Закон Вето имеет несколько форм проявления. Первое: память поколения, что жило во времена войны и восстания, была стерта с помощью кинжала Камельеры и Малаки и короны Дафны. Память всех смертных, тамплиеров, валькирий, ведьм и фейцев. Они забыли, что тоже принимали участие в восстании. Их воспоминания десятый Конгломерат заменил ложными. Следующее поколение только укрепило веру в это и передало другому.
Уткнувшись лицом в сгиб локтя, Эстелла наполовину лежала за столом и ненавидела весь мир. Впервые за время со вступления Альянс она просто не могла взять себя в руки.
Но ее никто не подгонял. И за это она была благодарна.
– Сколько тебе лет, Эшден? – внезапно спросил Фрэнк, посмотрев на лидера восстания.
Эстелла исподлобья бросала на них косые взгляды.
– Пятьсот восемьдесят один.
– И ты помнишь свою жизнь до войны? Тебе ведь было около четырехсот лет.
Дагнар недоуменно нахмурился.
–А почему я должен ее не помнить?
Фрэнк покачал головой, словно Эшден был
– Вот поэтому вы все и здесь. Тебе, белокрылый Дагнар, во время подготовки первого восстания удалось умело скрываться, поэтому в Бездну тебя не сослали и воспоминаний не лишили. Но ты действительно считаешь, что во время того, как Конгломерат преобразовывал мир, в тебе ничего не изменилось?
Эстелла слушала их, все еще уткнувшись в сгиб локтя. Она уловила грозное рычание Дагнара.
– Ты хочешь выставить меня плохим командиром, Фьорд? Говори прямо, или мы покинем Цитадель.
«Далеко же мы уйдем, Эшден».
Фрэнк хмыкнул, и Эстелла, даже не смотря на выражение его лица, отчетливо различила высокомерную улыбку.
– Ты помнишь что-то о других континентах?
Дагнар молчал, злобно выпуская воздух через нос.
– Что и требовалось доказать. Конгломерат стер ангелам память о том, что происходило за границами Эрелима. Они поместили вас в клетку. Тебе пятьсот восемьдесят один год, Эшден. Я уверен, что Боги посылали тебя на Иоторос или Киэрию.
Зал на мгновение погрузился в тишину. Затем Астра так грубо выругалась, что Эстелла поморщилась и неосознанно зажала уши.
– Выбирай выражения, Аттерес, – отчеканил Аарон.
Астра снова выругалась, только теперь оскорбления были направлены в сторону Йоргенсена.
– Я догадывался об этом, – вздохнул через мгновение Дагнар, не замечая их словесной перепалки. – Как бывший главнокомандующий я практически ничего не знаю о других континентах. Даже если Боги сосредоточили все силы на Эрелиме, мы же должны были знать хоть что-то об Иоторосе или Киэрии. Выходит, мы считали, будто Боги не смогли изменить воспоминания ангелов, потому что мы – их дети. А на самом деле все намного проще. На нас повлияли… обычные смертные.
Фрэнк цокнул.
–Не называй их обычными. Кто-кто, а вот они точно не обычные.
«Цитадель плохо на него влияет. Слишком много стал говорить», – подумала Эстелла, поглядывая на Фрэнка.
– Все указывало на то, что Боги мертвы, – мрачно произнес Аарон. – Думаю, Небесная армия тоже начала что-то подозревать. Два столетия ангелы не имели связи с Богами, думая, что те перестали им доверять после восстания. А их просто… не было.
Дарроу сокрушенно кивнул.
– Какое второе проявление закона Вето? – спросил после паузы Аарон.
Фрэнк бросил взгляд на Тобиаса, расположившегося в углу комнаты.
Сердце Эстеллы болезненно кольнуло. Почему они не могут хотя бы ненадолго стать счастливыми? После ареста Тобиаса им с Клэр удалось побыть вместе совсем недолго. Затем ее отец отправился в Велору, после чего Клэр угодила в руки врагов. И их снова разлучили.
Как только Тобиас прибыл в Цитадель и узнал о произошедшем в Льерсе…
Он заплакал.