Крылья
Шрифт:
Пятеро уже собрались, и Ото гадал, кто же появится следующим, Джай Дорр или Карей Абвэн. Джай Дорр – Мастер Оружия – любил дисциплину, поэтому приходил всегда одним из первых, незамедлительно, если, конечно, был в Здании Совета; вполне возможно, что у него какие-то дела в Городе, а может, и за пределами его. Мастера Дорра Эниль уважал, несмотря на то, что они очень часто схлестывались в споре, и мнение Дорра – носителя боевого Дара редко совпадало с мнением мирного Мастера Толкователя. Но Джай Дорр был честен, прямолинеен, упрям, решителен и всегда выполнял данное слово, что Энилю импонировало.
Не менее одного, но не более трех мест в Совете Семи по закону должно быть отдано кому-то из боевых Мастеров. Последние триста лет – ограничивались одним. С одной стороны,
Дорр был моложе Ото лишь на девять лет, – почти ровесник, и в Совет они вошли в один год, поэтому Эниль чувствовал с ним какое-то родство душ, несмотря на постоянные споры. И как ни странно, если учесть направление Дара Джая, он – единственный, кроме самого Эниля, кто засомневался в необходимости войны с Арой, когда об этом заговорили. Жаль, если он не сможет сегодня посетить Совет…
Карей Абвэн озарил всех присутствующих своей великолепной улыбкой спустя несколько минут. Он обладал той внешностью, которая не оставляет женщин равнодушными. И внешностью и манерами. Абвэн был высок, строен, с синими искрящимися весельем глазами; каштановые чуть вьющиеся волосы еще не начали седеть, они ниспадали на его плечи, как плащ поверх мантии. Абвэн улыбался с теплотой при каждом удобном случае и просто лучился доброжелательностью. Он родился и вырос в Городе Семи Огней и был истинным сыном Города: его движения, слова, жесты – сдержанные и в то же время располагающие, были верхом отточенного мастерства, на постижение которого Карей не пожалел ни времени, ни сил. Да, поговорив с ним пару минут, можно проникнуться к нему глубокой симпатией и увериться в том, что сам Абвэн весьма симпатизирует тебе, но Ото чувствовал в нем какую-то фальшь. А может, он попросту завидовал?.. Если и завидовал, то самую малость, и только Дару – не манерам Карея Абвэна, Мастера Перемещений. Эниль мог проникнуть и в прошлое и в будущее, увидеть события будто собственными глазами, но Абвэн мог переместиться в любую местность телом, а не мыслью, попасть в любую страну за считаные мгновения, прихватив с собою еще пару человек: на перемещения отрядов войск, даже небольших, Силы его не хватало, как и у других Мастеров этого Пути. Собрав всех их вместе, можно было бы переместить отряд человек в пятьсот. Но что это для огромных армий Тарии? Кроме того, им необходимо было длительное время на восстановление. И тем не менее Дар этот – весьма привлекателен и полезен.
Абвэн не успел поздороваться, как отворилась дверь на другой стороне Зала – Дверь Верховного, лишь один он входил и выходил через нее. Советники разом встали, приветствуя Председателя, а тот прошествовал к своему креслу и кивком головы ответил им, лишь достигнув стола.
Старейший человек Тарии, а может быть, и мира, Эбонадо Атосааль, двигался как юноша, его совершенно белые волосы плащом струились за ним, покрывая полностью синюю мантию; он подошел к креслу Верховного и обвел взглядом серых пронзительных глаз всех присутствующих здесь. Его красивое, без единой морщины лицо выглядело хмурым. Ото, как и остальные Советники, подошел к своему обычному месту за столом и взялся за спинку стула. Все они ожидали, пока устами Верховного снимется печать молчания и начнется заседание. Но Верховный молчал; молчал и стоял, оглядывая каждого. Не совсем обычное поведение… Эниль почувствовал недоброе. Верховный медленно подошел к пустующему месту Мастера Дорра и положил на стол перед ним какой-то предмет; когда рука его отстранилась, Ото узнал перстень Советника, сияющий радужным камнем – перстень, снятый с руки обладателя… того, кого не было сегодня с ними…
– Советник Дорр умер! – произнес Верховный без всяких предисловий. – Я скорблю о нем. Он был честным слугой Тарии многие годы. Но, увы, никто из нас не живет вечно.
– От чего он умер? – нарушил молчание Ото, не в силах сдерживаться.
Верховный посмотрел, хмурясь, прямо на него и ответил не сразу:
– Советник Эниль, тебе ли не знать,
Ото понимал, что все сказанное – правда, но верить не хотелось. Дорр умер… Не может быть этого… Однажды так же положат на стол и его радужный перстень…
– Приближаются годы, – продолжил Верховный, обращаясь ко всем, – больших перемен. Многим из вас уже больше двухсот, а я сам живу слишком долго. А это значит, что одного за другим придется сменить всех семерых Советников, придет время и избрать нового Верховного. Вы знаете, что место Дорра должен занять кто-то из боевых Мастеров.
Воцарилось молчание. Атосааль сел в свое кресло, подобрав края мантии, расшитой с большей роскошью, нежели у Советников. Он задумчиво вертел в руке висящий на шее медальон – атрибут власти Верховного: овал с пламенем внутри, пересеченный двумя волнистыми линиями. К этому артефакту Мастер Фаэль не приложил свою руку, предмету было несколько тысяч лет, его сотворили еще первые на этой земле Одаренные, а может, и не они… кто знает…
Эниль старался отвлечься от мыслей о Дорре и смерти: к старости он становится слишком сентиментальным. Сейчас Мастер Дорр казался ему чуть ли не единственным другом и единомышленником в Совете. Они прошли с ним рука об руку через столь многое…
Как странно думать о смерти, когда живешь на свете три человеческих века. Казалось, уже пора насытиться, возжаждать покоя, отпустить все те проблемы, что связаны с этой жизнью. Эниль всегда думал, что Одаренным Мастерам Судеб отпущено больше лишь потому, что они больше способны сделать. Что сделал он сам? Что сделал Дорр? Успел ли? О себе Ото не думал, что уже все успел… Ему еще нужно разгадать загадку «жаждущего» с севера и «идущего» с юга. Ему нужно узнать…
Ото встрепенулся, заметив, что остальные Советники уже занимают свои места вокруг стола, он тоже отодвинул тяжелый стул и бессильно упал на него, сглатывая отчаяние и боль.
Верховный продолжил заседание спокойным ровным голосом, но его рука все еще нервно теребила медальон:
– Время скорби о Мастере Дорре наступит завтра, завтра же мы предадим тело его земле, а сегодня нам нужно решить, чьи кандидатуры выдвинуть для голосования на Большом Совете. Медлить мы не можем, слишком важные дела вы решаете, чтобы оставаться только вшестером; если еще с одним членом Совета случится что-нибудь, Совет станет нелегитимным.
– Что здесь думать, – отозвался Мастер Торетт; он хмурился из-за смерти Дорра и оттого еще больше стал походить на медведя, – Мастер Кодонак – наиболее опытный и уравновешенный из всех боевых Мастеров, которых я знаю. Тем более что он не просто Мастер Оружия, а Стратег. Его ум и Дар очень пригодятся и Совету и Тарии.
Да. Мастер Кодонак – наиболее приемлемая кандидатура. Ото Эниль не знал его близко, но все его друзья и люди, которых он уважал, отзывались о Хатине Кодонаке, как о человеке чести. Торетт прав. Здесь и думать не о чем.
– Ум и Дар Мастера Кодонака, безусловно, послужат Тарии, Советник Торетт, – ответил Верховный. – Но именно из-за его Дара он нужен сейчас в другом месте.
Советники все одновременно посмотрели на Председателя.
– В Аре дела идут не очень хорошо, – пояснил он, выдержав паузу, – нам придется посылать туда Золотой Корпус.
Ото застонал.
– Советник Эниль, – тут же среагировал Атосааль, – я знаю, что ты всегда был против этой войны, но если бы мы не вмешались, то нам пришлось бы защищаться. Как видно сегодня из разворачивающихся событий – император и не планировал ограничиваться Дорженой. Он собрал огромную армию, мобилизовал все силы Ары, он смял войска Доржены, и скоро мы столкнемся с ним на границе, а если бы мы не начали своевременно подтягивать туда свои военные части, то встретились бы с ним на территории Тарии, что недопустимо! Мы должны любой ценой удержать границы. И если тарийским армиям окажет помощь Золотой Корпус, мы сделаем это быстро и без лишней крови.