Крылья
Шрифт:
Но в руках у Аяки я видел и кое-что еще. Копье было для нее не просто палкой с лезвием, способным разрезать само пространство, оно подчинялось ей и превращалось в гибкий хлыст, пробивающийся, или, вернее говоря, обходящий любую защиту.
И, едва я об этом вспомнил, как копье в моей руке резко опало, превращаясь в тот самый гибкий хлыст. Позвонки раздвинулись настолько, что между ними можно было поместить еще по одному такому же, он вместо этого свободное пространство заполнила ярко-красная ткань, соединяющая все оружие воедино. Я шевельнул рукой — и копье, а, вернее, уже хлыст, шевельнулось тоже — словно ядовитая змея
Я подхватил выросшее в размерах до добрых трех метров копье второй рукой и крутнул -наконечник радостно впился в воздух, рассекая его с тонким свистом. Я крутнул еще раз, наращивая скорость, еще раз, наблюдая, как сбоку от меня мелькает свистящая круговерть. Это очень напоминало однажды виденное в передаче про восточные боевые искусства оружие — шен-бяо, он же роупдарт, он же дротик не веревке. Только здесь вместо веревки была, можно сказать, органическая цепь, но общий принцип остался одним и тем же — гибкое копье, которое требует постоянного движения. В той передаче монахи очень ловко швыряли дротик с ног и рук, предварительно накрутив на них веревку особыми хитрыми способами.
Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, я сместил ось вращения, перенес вес тела на левую ногу, а правую наоборот поднял, выставив ее чуть вбок. Цепь позвонков перехлестнула через стопу, и я тут же дернул ногой вперед, отталкивая ее от себя, и вместе с ней посылая вперед клинок.
Острое жало распороло воздух, утягивая за собой шелестящую цепь, замерло в крайней точке, и полетело обратно, влекомое моей рукой. Сместившись чуть вбок, чтобы не напороться на него, я снова крутнул клинок на цепи, прокинул его между ног, так, чтобы он взлетел над плечом, перехватил снова, крутнул еще раз, наматывая цепь на подставленную левую стопу, выбросил ее вперед, будто в коварном ударе в пах, и клинок снова устремился вперед, трепеща полотном мрака!
Сначала я боялся, что острые края позвонков с радостью пустят мне кровь, но страх оказался напрасным — в тех местах, где они соприкасались с кожей, на ней моментально появлялись крошечные сегменты брони, так что прямого контакта ни разу так и не случилось. Но удивительно было даже не это.
Все, что я мог вспомнить из той передачи про монахов, я легко смог повторить — и броски с локтя, и с колена, и из-за спины, и со стопы, и даже все те варианты, где предполагалось обмотаться веревкой, в моем случае органической цепью, как мумия. Я ни разу не запутался, и ни разу не завязал копье в узел, хотя несколько раз казалось, что еще одно движение — и я получу бесполезную мешанину костей и плоти вместо демонического оружия.
Клинок в последний раз пронзил воздух и вонзился в дерево в пяти метрах от меня, без сопротивления пробивая его насквозь. Цепь при этом удлинилась еще раз, легко покрывая расстояние, на которое я метнул клинок. Вспоминая видение, которое Десан показал мне в самом начале нашего с ним знакомства, а, вернее, тот момент, когда он копьем сметал целые кварталы, я пришел к выводу, что предельное расстояние, на которое может удлиняться копье, если и существует, то измеряется в десятках метров.
Но с этим все было относительно понятно — демон пространства, в конце концов, он, наверное, и не такое может.
Непонятным оставалось другое — все то, что я только что делал. Когда-то мельком увидев сложные техники обращения с фантасмагорическим оружием, я идеально повторил
А это и не твои. Это мои.
Глава 20. Как все было
Я уже давно привык к голосу в голове. Может быть, из-за того, что в моем случае это не было психически расстройством, его наличие не причиняло мне каких-то неудобств. Даже наоборот — голос демона периодически помогал мне, не без своей, разумеется, выгоды. Так или иначе, пока наши с ним планы и цели совпадали, он был даже полезен.
Но к тому, что в моей голове появятся два голоса — к этому я точно готов не был.
Особенно если вторым окажется голос Аяки.
Может, я не сильно много с ней разговаривал, но голос ее запомнил. Его сложно не запомнить, даже если сейчас, против обычного, лишенного эмоций полушепота, он пропитан ехидством.
Узнал, значит. Хорошо, меньше времени придется тратить на объяснения.
Вот это было очень кстати. Это я про объяснения. Что происходит? Где ты? Почему я слышу тебя у себя в голове?
Потому что я там и есть. Я у тебя в голове, это же очевидно.
Что? Нет, это ни хрена не очевидно! Настолько не очевидно, насколько это вообще может не быть очевидным!
Поддерживаю. В этой голове слишком мало места для двоих.
Так, давай хотя бы ты сейчас не влезай! Иначе я точно поеду крышей и у вас там еще кто-нибудь третий поселится! Аяка! Что значит «ты у меня в голове»? Как ты туда влезла?
Скорее всего, из-за копья. Я нахожусь в твоей голове с того самого момента, когда оно перешло к тебе, но поначалу не могла говорить… Просто не могла, не было такой возможности. Я вообще ничего не могла. Видела все будто в полусне, в каком-то липком кошмаре, в котором я воспринимаю информацию извне, но не могу ничего сделать сама. А когда ты воспользовался копьем, я будто проснулась. Я снова воспринимала окружение так, как это должно быть, и я даже смогла подсказывать тебе, как обращаться с копьем. Оно, конечно, и само прекрасно справляется, носитель ему нужен исключительно как… Как то, что его будет держать, скажем так. Но все равно — я решила немного помочь.
Так, стой! Тормози! Что значит «копье перешло ко мне»?!
Ты ничего не помнишь?
А ты не в курсе? Я уже несколько недель живу с памятью, оборванной на моменте нашего боя в пустыне. После того, как я узнал, что копье находится у тебя!
Наверное, это как-то связано. Я же тогда тебя нечаянно коснулась копьем.
Да, у меня тогда чуть мозги набекрень не свернулись! В голове какие-то дикие картинки появились, про идущую по пустыне обожженную девушку…
Это была я. Ты видел меня.
В смысле? Поясни.
Ты видел мои воспоминания. Это были мои воспоминания. Тот момент, когда я только получила копье. Семь с половиной лет назад.
Семь с половиной лет? Сколько тебе тогда было?
Пятнадцать. Но это неважно.
Допустим. Но что ты имеешь в виду, говоря «получила копье»? А что имеешь в виду, говоря, что я «получил копье»? Ты хочешь сказать, что его можно передавать?