Крылья
Шрифт:
И даже держал себя он так, будто являлся золотой серединой между этими персонажами. Чинно поклонился, предложил чаю, и, не слушая возражений, сам же его и обеспечил. Только после этого он соизволил перейти к беседе.
Доспехи на тот момент я, конечно, уже спрятал, но, едва бургомистр коснулся этой темы, с готовностью продемонстрировал их ему на руке. Ему хватило, он поверил. После этого разговор перетек уже в более конструктивное русло.
Оказалось, что восстание в городе жители подняли даже без участия самого управляющего, бунт вспыхнул совершенно стихийно из-за пустяка — имперский гвардеец поймал за руку парнишку-вора,
Без поддержки Алых, рассредоточенные по городу, солдаты могли не много. Они попытались отступить в свой штаб и перегруппироваться там, но им не позволяли, атакуя их буквально из каждого переулка. По ним стреляли из окон, на них бросали камни, а то и просто поливали водой и нечистотами, с крыш, их загоняли в тупики и заставляли сдаться. А тех, кто не сдавался — вязали насильно. Кого не могли связать — убивали.
На шестьсот гвардейцев пришлось восемьсот убитых мирных жителей. Их до сих пор свозили на кладбище, где могильщики, не покладая рук, копали одну могилу за другой, меняя друг друга, когда кровавые мозоли на руках лопались. Свободных молодых мужчин и женщин организовали в своеобразные отряды, призванные охранять все городские ворота на случай, если все же подоспеет имперское подкрепление. Подняв очевидный бунт против императора, люди не собирались включать заднюю и сдаваться на его милость, если он за ними придет. Они собирались драться до последнего. И совсем хорошо, если им не придется делать это в одиночку.
Они ждали нас. Ждали армию, к которой смогут присоединиться.
Лесорубы, наученные махать топорами. Охотники, ловко управляющиеся с луками. Кузнецы, умеющие творить чудесное оружие и броню. Фермеры, кладовые которых ломятся от продуктов. Столяры и плотники, швеи и прачки, целители и булочники, строители, инженеры, стеклодувы, шахтеры — все хотели бросить к чертям этот город, который вызывает у них лишь отрицательные эмоции, и отправиться надирать зад императору в столице.
И именно это их желание не позволяло мне их взять. Они были опьянены быстрой победой, они не способны были сейчас трезво оценивать свои силы, они думали, что война — это просто. Они не слушали раненых, мечущихся в бреду от сепсиса, и не могли услышать мертвых, которые рассказали бы им, что такое война на самом деле. Они первыми развернуться и в ужасе помчатся прочь, не разбирая дороги, когда в их строю появятся Алые. А за ними — побегут и другие. И в итоге побегут все.
Всего этого я, конечно же, говорить бургомистру не стал. Он бы меня понял, я уверен, но я банально не захотел терять время. Мы договорились, что я заберу четверть желающих взрослых мужчин — ту четверть, которую выберут офицеры в моей армии. И, конечно, никаких женщин и уж тем более — никаких детей. Город может нам пригодиться и в будущем, если вдруг что-то пойдет не по плану. Например, понадобится перегруппироваться, пополнить припасы, окопаться… Да мало ли что может произойти на войне. Нам нужна какая-то база. Почему бы ей не быть здесь?
Но для этого надо чтобы база была готова. А для этого в городе кто-то должен остаться.
На том и порешав, мы с бургомистром разошлись, удовлетворенные получившимся диалогом. Я вернулся к своим и обрисовал ситуацию,
Люди шли весь остаток дня. Несмотря на мою категоричность, пытались придти и женщины и старики и дети, но их безжалостно разворачивали. Некоторые развернутые пытались пройти фейс-контроль по второму разу, но вроде бы это никому не удалось. В итоге, моя армия пополнилась еще на триста двадцать человек. Триста двадцать самых крепких и выносливых мужчин с полезными для будущей осады столицы навыками.
Вот только… Все ли они — действительно те, за кого себя выдают?
Я разыскал Тину и отвел ее в сторону от всех остальных, чтобы поговорить. Она моментально испугалась:
— Что-то случилось? Выглядишь не очень…
— Все нормально. — поспешил успокоить ее я. — Просто у меня есть к тебе дело, которое я больше никому не могу поручить.
— Я слушаю. — с готовностью тряхнула головой Тина.
— У нас много новых людей… И из Тангара пришло, и сейчас… — издалека начал я. — И я не уверен, что им всем можно доверять… Понимаешь?
— Понимаю. — серьезно кивнула Тина.
— Я хотел бы, чтобы ты… Понаблюдала за новоприбывшими… Поглядела, не ведет ли кто-то из них себя подозрительно… Понимаешь?
— Чтобы я шпионила? — округлила глаза Тина. — Как Тревор?
— Нет, не как… — я зажмурился и выдохнул. — Да. Как Тревор. Знаешь, почему Тревор так долго оставался непойманным? Потому что никому даже в голову не могло придти, что этот тюфяк, боящийся даже собственной тени, может быть шпионом.
— Я не боюсь. — насупилась Тина.
— Я знаю. — я успокаивающе взял ее за руку. — Но, как и Тревора, тебя никто не заподозрит в том, что ты шпион… Ты слишком милая для этого. А еще — ты единственная, кому я могу это доверить. Тебе и конунгу. Но конунг и так чрезвычайно занят, чтобы нагружать его еще и этим. Так что, ты мне поможешь?
— Конечно. — с удивлением посмотрела на меня Тина. — Конечно же, я тебе помогу!
— Вот и славно. — с облегчением улыбнулся я. Все прошло проще, чем я ожидал. — Тогда беги.– Не скучай!
Тина клюнула меня в щеку и убежала вынюхивать всякое подозрительное. Как бы не спалилась она со своим рвением… Хотя о чем я, она только выглядит дурочкой наивной, на самом деле голова у нее на месте.
Кусты, возле которых мы стояли, зашевелились, и из них внезапно вышел невысокий человек, закутанный в плащ с глубоким капюшоном.
Вернее, это он думал, что вышел внезапно. Я-то знал, что он там есть.
Не знал только, кто это. Но явно кто-то, кто знает меня достаточно хорошо для того, чтобы понимать, что атаковать меня в одиночку — самоубийство. Кем бы ты ни был.
— Я удивлена. — очень знакомым голосом сказал силуэт. — Я отошла всего на чуть-чуть, а ты уже с какой-то другой бабой!
Глава 18. Имперская кровь
Тора изменилась. Сильно изменилась. Будто с момента нашей последней встречи прошло месяцев шесть, не меньше. В ее черных, как дорогой бархат, волосах появилась тонкая седая прядь, а под правым глазом появился длинный тонкий шрам, упирающийся в уголок губ.
Именно шрам и создавал ощущение того, что последняя наша встреча была черт знает когда. Его совершенно точно не было, когда мы последний раз виделись. Впрочем, учитывая способности Торы к заращиванию ран при помощи магии, на самом деле мы могли видеться за две минуты до того, как я пришел в себя на берегу реки.