Крымская ракета средней дальности
Шрифт:
– Что это за гадость? – спросил я и помахал перед глазами медсестры шприцем. Заливаясь слезами, она отрицательно покачала головой и прошептала:
– Концентрат препарата, повышающего свертываемость крови…
– И что произойдет, если сделать инъекцию?
– Возникнут тромбы…
– Которые вскоре непременно оторвутся и закупорят легочные аорты. В итоге – смерть.
Медсестра кивнула. Я повернул голову и посмотрел на Ирэн тем строгим взглядом, которым учитель одаривает упрямого ученика, посмевшего усомниться
– Понятно? – сказал я. – В криминальном мире специалисты подобного профиля именуются натуралами. Они умеют так умертвить свою жертву, что ни одна медицинская экспертиза не в состоянии обнаружить следы умышленного убийства. При вскрытии у нас с тобой обнаружили бы обширный тромбофлебит, вызванный стрессом. Грустное зрелище, правда?
– Да какая я специалистка! – простонала медсестра, размазывая слезы по щекам. – Первый раз я на такое решилась… Идиотка!
– Много заплатил?
– Много… Очень много, если сравнивать с моей зарплатой.
– Когда он появился в больнице?
– Через полчаса после того, как привезли вас.
– Возраст?
– Приблизительно ваш. Может быть, немножко старше.
– Прическа?
– Не видела. Он был в кепке, надвинутой на глаза. И в черных очках.
– Как одет?
– В черный спортивный костюм.
– Голос?
– Он говорил очень тихо, почти что шепотом. Я еще подумала, что у него больное горло.
– Еще что запомнила? Лицо какое? Челюсть? Губы?
– Челюсть обыкновенная. И губы обыкновенные…
– Черная щетина, да?
– Нет, он был очень гладко выбрит. Никаких бакенбардов и усов.
– И, конечно, запах одеколона?
– Да! – Медсестра опустила руки и посмотрела на меня с удивлением: мол, откуда я знаю? – Да, от него пахло хорошим одеколоном.
– Превосходно! – горько усмехнулся я и взглянул на Ирэн, к которой все еще не вернулся дар речи. – Два единственных свидетеля, которые общались с этим негодяем, в качестве особых примет отмечают запах хорошего одеколона. И все!
Я встал, кинул шприц под ноги, где валялся еще один, точно такой же, и наступил на них. Хорошие ботинки, однако, подарили мне матросы! Раздавливают шприцы словно тараканов!
– Пойдем! – Я взял Ирэн под руку и подвел к двери. На пороге я обернулся и посмотрел на медсестру.
– Он не сказал тебе, что с тобой сделает, если ты не выполнишь его поручение?
Наверное, медсестра обладала богатым воображением. Она в ужасе схватилась за лицо и громко, по-бабьи, завыла. Я пожелал ей спокойной ночи, и мы вышли.
Глава 24
ЖИТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ
Мы шли по ночному городу, освещенные луной, и напоминали собственные тени. У нас не было ни цели, ни желаний, ни эмоций, как если бы мы достигли абсолютной степени свободы. Мы выбирали самые темные и безлюдные дорожки, жилым кварталам предпочитали парки, скверы и заброшенные
Так мы вышли на большой пустырь, приткнувшийся одним краем к осыпающемуся склону. Посреди него горел костер. Красные блики освещали силуэты сгорбленных людей, которые бродили по пустырю, собирая пустые картонные коробки, либо сидели на корточках у костра, либо спали, поджав коленки к животу.
Я думал, что Ирэн испугается этого пристанища бомжей, но, наверное, чувство страха в ней здорово притупилось и она спокойно продолжала идти к костру. Никто не обращал на нас внимания, разве что худой бородатый мужчина в шортах, сидящий у костра и раскуривающий короткий окурок, кивнул нам, как старым знакомым.
Мы сели на стопку сложенных коробок, которые пружинили словно матрац, и стали смотреть в огонь. Ирэн прижалась ко мне, и я обнял ее за плечо.
– Здесь он нас не найдет, – сказала она и заглянула мне в глаза.
– Да, – согласился я. – Ни он нас, ни мы его.
Бородатый подошел к нам и молча протянул наполовину опорожненную бутылку портвейна. Мы с Ирэн сделали по глотку пойла. Теплая волна всколыхнулась в моей груди. Я лег на картонную подстилку, глядя на звезды. Такой же была наша первая с Ирэн ночь, когда мы прятались от милиции в винограднике. И я так же лежал на спине, глядя в ночное небо. Как это давно было!
– Что мы теперь будем делать? – спросила Ирэн.
Она устала быть инициативной и доказывать мне, что работает частным детективом, зарабатывая щедрые премиальные. Все амбициозные глупости, словно шелуха, осыпались. Мы перестали быть начальником и подчиненным и забыли о своих претензиях. Теперь мы просто два потрепанных испытаниями человека, команда, тандем, которому приходится соперничать со смертью. И мы уже выдержали несколько тяжелых раундов. Но сколько их еще впереди?
– Кушать хотите? – спросил бородатый. – У нас есть картошка и соленая рыба.
– Я хочу! – сказала Ирэн.
По-моему, ей здесь нравилось. Бородатый принес бумажный пакет с печеной картошкой и хвост от воблы. Потом он зевнул, перекрестил рот и лег на груду коробок недалеко от нас.
– Придется начинать с самого начала, – сказал я, дуя на горячую картошку, от обугленной кожуры которой струился головокружительный аромат. – Фатьянов со своим договором сбил нас с толку, и мы пошли по ложному пути.
– А что такое «начать с самого начала»? – спросила Ирэн.
– Забудем все, что связано с Фатьяновым и договором о строительстве коттеджа. Вернемся на место преступления. В своем подъезде убита некая Тося…