Крымский Джокер
Шрифт:
Узнав, что Карытин, возможно, будет ночевать у Марины, он, послал к домику на южном берегу ещё двух людей с автоматическим оружием. «Для страховки… — успокоил он себя, — мало ли что там Леди надумает». Маринке об этом было знать ни к чему. Она и так кричала ему в трубку, чтобы эти двое убирались из её дома, что она уже не ребёнок, и хочет провести последнюю ночь с любимым человеком наедине.
Кораблев терпеливо выслушал всё это, и жёстко ответил:
— Успокойся — они с вами в постель не лягут. И если ты так уж любишь своего Виктора, то наоборот —
Маринка, помолчав, сказала:
— Ладно. Ну, хоть прослушки, я надеюсь, не будет? А то я так кричу… — лукаво добавила она.
— Не будет, — усмехнулся Глеб. — Только сильно не ори там — парни хоть и спокойные у меня, но могут подумать что дурное, и отстрелят твоему кавалеру кое-что. Шучу. А теперь серьёзно… Завтра, как я понял, твой хочет улететь. Самолёт у него в три, поэтому встаньте пораньше, пожалуйста. Я буду к девяти.
— Послушай, Глеб, всё в порядке будет? — тихим голосом спросила Марина.
— Я же пообещал, сестричка. Всё — будь умницей… До завтра!
Маринка, вспоминая в подробностях этот разговор, задумчиво водила расчёской по своим густым тёмно-каштановым волосам. «Не может мне Глеб врать. Не посмеет… Тем более это и ему не выгодно. Что ж тогда так неспокойно на душе?» Она встала и подошла к окну.
Домик, который купил Сергей за полгода до гибели, был просто чудом. Небольшойвсего четыре комнаты, ванная, кухня и просторная веранда с видом на море — он стоял на небольшом пригорке среди кипарисов. И было ещё одно обстоятельство, приводившее Маринку в восторг — из двух его окон открывался захватывающий вид на огромные водные просторы Чёрного моря. Имелась так же во дворе летняя кухонка и гараж. И рядом с кухней пряталась среди зарослей дикого винограда маленькая беседка со столиком и лавочкой.
Когда муж был жив, Марина обожала его внезапные предложения бросить всё, и на пару дней укрыться в этой мало кому известной, как он шутил, хижине дяди Сергея.
Молодая женщина вздохнула, и, не отрывая глаз от спокойной водной глади моря, настороженно прислушалась. Её охранников было не видно и не слышно. Она просто дала им ключи от летней кухни и гаража, и они, казалось, совсем пропали.
Маринка вздохнула ещё раз и принялась разбирать пакеты с едой и вещами.
По пути в Форос она попросила водителя остановиться возле магазина «Океан», и накупила там всякой всячины.
«Сегодня будем опять есть рыбу», — решила девушка, и занялась приготовлением ужина для своего единственного.
… В это время в Севастополе в кабинете у Кораблёва шло совещание.
Присутствовали три человека: он сам, его друг и начальник охраны Григорий Николаевич Колодный, и заместитель начальнику РУБОПа города Севастополя подполковник Аверченко Алексей Данилович.
Глеб не стал рассусоливать и кратко, по-военному, описал ситуацию:
— Есть человек. Мой человек, который завтра вылетает в Нью-Йорк из Симферополя. Есть так же и сведения, что ему могут очень сильно помешать это сделать.
— Он везёт что-нибудь
— Ничего запрещённого, — Кораблёв прямо посмотрел милиционеру в глаза. — Абсолютно ничего — поверьте мне. Иначе я бы вас не пригласил, уважаемый Алексей Данилович.
Аверченко кивнул и приготовился слушать дальше.
— Так вот. С моей стороны ему прикрытие организуют. Организуешь, Григорий Николаевич?
Колодный еле заметно улыбнулся:
— Организуем — все в работе.
Кораблёв кивнул, и повернулся к Аверченко:
— А к вам у меня убедительная просьба — подстрахуйте нас по своим каналам. Ну, неплохо было бы проверить подозрительные машины, которые будут следовать завтра с утра в симферопольский аэропорт. И если можно — охват по периметру аэровокзала. Провести, так сказать, оперативные мероприятия. Что скажешь, Алексей Данилович?
Подполковник призадумался. Потом развёл руками:
— Куда от вас денешься? Надо — значит поможем. Один вопрос у меня — есть ли какие-нибудь сведения, кто будет мешать вашему парню, сколько их будет, и какой характер может носить акция?
Глеб, закурив, нахмурился. Потом, оглядев присутствующих тяжёлым взглядом, немного недовольно сообщил:
— Никаких сведений нет. Единственное, что известно, что его хотят взять непременно живым. Вот это нужно учесть.
Он встал, открыл сейф и протянул Аверченко тоненькую прозрачную папочку.
— Здесь фото моего человека, паспортные данные. И ещё… — Глеб немного замялся. — Если можно, товарищ полковник, надо помочь с проходом через паспортный контроль и таможню. Этот вариант тоже прозондируйте. Не исключено, что у противной стороны там имеются свои люди. Всё — я закончил.
Трое мужчин встали, пожали друг другу руки, и Аверченко с Колодным вышли из кабинета.
Глеб проводил их взглядом, и уселся за стол. «Может напрасно я ментов подключаю? Сам бы справился. Хотя — что я говорю? Это же Леди, мать её! У неё, почитай, лет за двадцать ни одного прокола не приключилось. Интересно, что теперь эта милая старушка умыслила?» Кораблёв встал, и собрался было уходить, как вдруг мелькнула неожиданная мысль: «А не позвонить ли мне ей?»
Лидия Петровна отозвалась не сразу. Через пять минут он услышал её немного скрипучий голос:
— Глеб? Что нового?
— По Карытину пока ничего. В Севастополе он точно не появлялся. А у вас как, Лидия Петровна?
— Ищем. Да пойди найди хлыща этого! Небось, уже в своих Флоридах очко греет!
«Ох, лукавишь ты, старуха… ну ничего — а так если…»
— Я вот что думаю, Лидия Петровна. Может, люди Гриба его прямо на симферопольском вокзале упаковали, как только он приехал?
Афанасьева раздражённо ответила:
— Ерунду не городи, Глеб Васильевич! Они у себя под носом его спеленать не удосужились. А тут надо было резво сработать. Да и как бы они узнали… Разве что сестрёнка твоя поделилась с дедушкой? Как она, кстати? — и ехидно добавила: — в Америку случаем не собирается?