Крымский Джокер
Шрифт:
Как я блевал, Димон! Какой-то зеленью с кусками вчерашней курицы. Потом просто желчью. Слёзы из глаз бегут. Сопли из носа. Задыхаюсь наглушняк! Тут слышу: кто-то вякает по матюгальнику, типа:
— Бла-бла-бла — Бостон!
Пора значит. Ну я кое-как умылся, смочил волосы водой и порулил к двадцать первому выходу секции «А». Полегчало мне неслабо после блёва.
Стал в очередь огромную. И увидел через огромные стёкла наш самолёт. Вот это махина!
Сначала даже не поверил, что это для людей. Думал, может, транспортник какой. Ещё подумалось — да как же он
— Мой дед говорит, что эти самолёты демоны на своих плечах носят, — задумчиво произнёс Димон.
— Во-во. Похоже. Я тоже подумал о каком-то подобном фокусе. Но сейчас не об этом.
Стою, значит, я — и подходит моя очередь побакланить с агентом безопасности. После одиннадцатого сентября такой закон ввели на трансатлантических перевозках. Стал он мне заряжать что-то по-английски. Но я не втыкаю ни бельмеса. Тогда вызвал он какого-то педика-толмача. Тот югославом оказался. И более ли менее сносно стал пытать меня, как я вёз свой багаж в аэропорт. Всё время ли он был в поле моего зрения. Не принимал ли я подарки или передачи от незнакомых мне людей. И прочую стандартную муру. А меня тут снова замутило. Но уже, правда, без фанатизма. Отбился я кое-как от этих пустобрехов — и забрался в эту громадину. Соседкой моей оказалось страшилище женского пола с обожженной рожей. Третье кресло пустовало.
Не передать тебе, что я испытал, пока всё это стадо, рассаживалось, снимало шмотки, запихивало всю эту багажную муть в верхние ящики. Квохчут что-то на своём. Пересмеиваются, волки заморские… А тут человек практически сдыхает.
Половина этих солидных гадов поснимали башмаки и остались в одних портянках. С ногами забрались на пустые сиденья. Устроились по-взрослому. Как-будто здесь остаток жизни провести собрались. А я помираю конкретно….
— Это тебе наказание за выжратый чужой коньяк, — назидательно заметил Дима.
— Ну, может быть, не спорю. Короче, взлетели мы кое-как. Я тут же ловлю первую попавшуюся стюардессу. Не зря же ридна украинська профессура мне попалась в попутчики — обучили нужной фразе. Говорю, и показываю жестом на всякий случай:
— Дабл дринк, плиз….
Что-то она мне протарахтела в ответ совсем уж непонятное. Я по жестикуляции этой ведьмы догадался, что надо ждать, пока эти пидары-пилоты высоту наберут, потом пока она у них у всех отсосёт, потом пока они отсосут друг у друга…. Короче, чувствую — хана мне.
Уже мысленно к твоей подарочной водке подбираюсь. Вздохнул я поглубже и из последних сил приподнялся. Поймав эту нацистку в униформе в конце салона, я жалобно, как новорожденный барашек проблеял:
— Пли-и-и-из….
Что-то дрогнуло в её арийских беспощадных глазах. Я сменил тональность, и голосом рыжей пробляди из «Пятого элемента» зашёл на третий вираж:
— Хе-е-лп….. Пли-и-из…
Она, видно услышав что-то знакомое, улыбнулась, кивнула седой гривой и быстренько куда-то свалила. Но довольно скоро вернулась со стаканом и двумя маленькими бутылочками и баночкой.
В бутылочках оказался довольно неплохой джин. В баночке — тоник. Я всё это быстренько смешал — и шарахнул. И вот тут меня попустило
На третьем прокруте этой мелодии она сдалась — улыбнулась мне улыбкой Квазимодо, вежливо отстранила наушники и отодвинулась от меня подальше на пустое кресло. Второе моё доброе дело — я решил, что нечего старушке-стюардессе лишний раз сбивать свои кривые варикозные ноги, чтобы тащить мне очередную порцию бухла, и сам настиг её в предбаннике, где стюарды в это время раскладывали жратву. И снова затянул свою волынку:
— Пл-и-из…..
В этот раз она уже не улыбалась. Молча, с хмурым видом, прям как врач — нарколог выдала положенную дозу. Не улыбалась она, когда я отловил её в третий раз уже в другом салоне. Эта старая карга (и кто их берёт в таком возрасте в стюардессы?), скрепя сердце, вручила мне малюсенькую бутылочку красного сухого и подвела меня к моему месту.
— Вэ ё хоум, сэр? — спросила она строго. Но мне было не до диалога — я возился с золотистой крышкой сухаря.
— Декларэйшн, андестенд? — протянула она мне бланк декларации.
— Йа…знаю, — что-то промямлил я в ответ, и жадно припал к сухарю.
Димон на этом месте рассказа встрепенулся:
— Я ж тебе, падла, писал, что декларацию надо в самолёте заполнять. И образец даже тебе выслал заполненный!
Витёк махнул на него рукой:
— Погоди — дойдём и до твоего образца. Из-за него то весь сыр-бор в конце и произошёл.
Потерпи — осталось немного.
Розов ободряюще улыбнулся:
— Да не — всё в порядке. Рассказывай. Может третью откроем? Хотя ладно — ещё успеем.
Витёк продолжил рассказ о своей нелёгкой одиссее:
— Короче, декларацию я с твоего сраного образца кое-как перерисовал. А стюардесса от меня в конце полёта просто прятаться стала. То в туалете запрётся, то за подружку свою жирную присядет, якобы в шкафчике что-то достаёт. Как маленькая, ей богу! Пришлось последний дозняк бухла клянчить у лысого стюарда. Ну это когда мы уже на посадку заходили…
Короче, выполз я кое-как вместе со всей этой галдящей бандой на американскую землю.
А попутчики, сволочи, свеженькие. Выспались, гады…. Почуяли родное гнездо — ржут как лошади. Раскудахтались, как на птичьем базаре. Выстроились как по команде на паспортный контроль. Я же хоть и бухой добряче, но уже как-то по-доброму. Предвкушаю, что ты наверняка меня не пустыми руками встретишь. Единственное — курить хочу сильно. Огляделся. Народ с солидными паспортами вокруг. Американцы, шведы, немчуганы. Я один, как чмо, с хохляцкой корочкой. Думаю: «Поди, и не знают здесь такую страну…» Оробел малёхо. Как оказалось — не зря. Только моя очередь дошла — меня так сразу вежливо в сторонку — хоп! Мол, знай своё место, кривая вонючка!