Крымский роман
Шрифт:
– Здравствуйте, – солидно и спокойно поздоровался он и представился: – Я – Антон Александрович, попутчик Натальи Александровны. Мы с ней очень подружились. А вы, как я понял, ее сестра, Светлана Александровна, а это – Александр и Мария. Она о вас рассказывала.
– Надеюсь, не выдала наши семейные тайны, мама ей этого не простит! – улыбнулась ему Ветка, и глаза у нее аж загорелись от любопытства.
– Нет, об этом она умолчала, пока, – легко улыбнулся он. – Я надеюсь, мы все еще увидимся. До свидания. Счастливо доехать, – попрощался он со всеми.
– До
Ну все, теперь ее Ветка живой не отпустит!
«Спасибо, Антоша!»
Он слегка наклонил голову, прощаясь, и пошел вперед.
– Что за музчина? – через «з», с явной подковыркой спросила Вета и восхитилась: – А походочка у него – отпад!
Он действительно очень красиво двигался. При таком мощном теле его походка была на удивление легкой, стремительной.
– Отстань, Ветка, тебе же сказано – попутчик, – проворчала Наталья и потребовала: – Поехали, я есть хочу, к маме хочу, и Димка ждет!
– Да, да. Дети! – тут же принялась деловито руководить Ветка. – Взяли сумочки и понесли!
Сколько себя помнила Ната, Вета всегда обожала цитировать фразы из фильмов, присказки, известные анекдоты и афоризмы.
Это от нее Наталья переняла любовь к цитатам, когда она еще была совсем маленькая. Ветка что-нибудь изрекала, а потом, чтобы объяснить сестре – что и откуда она цитирует, рассказывала весь фильм. Став постарше, Натка очень внимательно запоминала интересные высказывания из кино – ей хотелось перещеголять старшенькую сестрицу.
Но – увы!
Перещеголять не удалось. Вета обладала великолепной памятью.
А вот привычка вставлять любимые фразы из фильмов у Натальи осталась.
Они сидели вчетвером в кафе на набережной, естественно, с Машей и Сашей – куда ж без них-то – хотя время приближалось к девяти вечера.
«Мы – другое поколение, – пояснила Маша их с братом требования, – и будем везде и всюду ходить с вами, нам с вами интереснее, мы же не станем употреблять спиртные напитки!»
Никто и не спорил.
Вета была мудрой матерью и глупостями типа «у детей режим» голову ни себе, ни им не забивала на отдыхе. Когда учеба – они его и сами соблюдают, так как загружены, помимо школы, выше крыши – кружками и секциями. Ну, а отдых есть отдых!
Ребята-то замечательные: умные, веселые, юморные, легкие.
Ужасы подросткового периода – сплюнуть три раза, чтоб не сглазить, – обошли их семью стороной, что со старшим Иваном, что с младшими. Им было хорошо всем вместе. Когда собирались большой семьей, без конца хохотали, хохмили, разыгрывали друг друга. Заводилами были Ната и Вета, а вся семья за ними подтягивалась.
Вот и сейчас они сидели за столиком вчетвером и ели какие-то сложные десерты из мороженого, а Вета с Натой потягивали легкое сухое вино.
Машка изображала в лицах диалог со своим одноклассником, тайно в нее влюбленным, Сашка добавлял комментарии, а сестры хохотали до слез…
Конечно, Вета
В первый же вечер.
Уже когда закончилось застолье, поутихла бурная радость первой встречи, были рассказаны все главные новости, ушли родственники и была перемыта посуда.
От Натальи наконец оторвали Димку, который тетку обожал и весь вечер висел на ней – орал баском, если его пытались у нее забрать, – и уложили его спать.
Дети убежали во двор, в свою компанию – догуливать.
А Наталья с Ветой уселись на кухне, пили чай и рассказывали все, что могли доверить только друг другу.
– Так что это был за мужик, у поезда, я что-то не поняла? – начала Вета.
«А я надеялась, пронесет!» – безнадежно вздохнула Ната.
Она начала что-то лепетать о попутчике, неразберихе с билетами в СВ…
Но у Веты была хватка – будь здоров! И с умом у нее все обстояло хорошо.
И Наталья сдалась.
Где-то в середине рассказа на кухню подтянулась мама, которая по обыкновению все слышала у себя в комнате, но пришла поддержать разговор и оказать посильную моральную поддержку младшенькой.
Их мама – уникальная личность: бесконечно добрая и невероятно мудрая.
У нее была такая тяжелая и страшная жизнь, что хватило бы не на один роман. Но, несмотря на все трудности, она всю жизнь оставалась веселой и жизнерадостной. Вокруг нее всегда были люди, к ней тянулись как к солнышку!
Когда Наталья ушла от мужа и примчалась к маме, та, конечно, вытерла ей сопли и слезы, пожалела, приголубила, а потом сказала:
– Наточка, это счастье, что ты от него ушла. Он не плохой – он просто не твой. С твоим чувством долга и ответственности ты бы горбилась на него всю жизнь. Вот ты сейчас себя во всем обвиняешь: что терпела так долго, что ушла, но это пройдет, не скоро, но пройдет. Это не самое страшное, что было в твоей жизни. Ты возвращайся в Москву, разозлись хорошенько на себя, перестань себя жалеть и сделай что-нибудь новое, найди новую работу, новое дело. Я не выгоняю тебя. Но рядом со мной ты будешь себя жалеть, плакать, а там ты окажешься одна, поставленная обстоятельствами, и начнешь быстрее действовать. Ты, когда маленькая была, дралась, только если тебя припирали к стенке, но тогда уж доставалось всем без разбора – больше они тебя, старше или сильнее, неважно. Знай, что у тебя всегда есть мы – я и Вета. Но ты должна сама вылезти из своей беды. А мы поддержим.
Конечно, они ее поддерживали, переживали за нее, готовы были помочь в любую минуту. Но они были далеко, а она была одна в Москве.
Тогда, делая ремонт в квартире, Наталья прокручивала всю свою жизнь в голове.
Она понимала, что развод так выбил ее из седла и опустошил, потому что был последней каплей в череде жизненных трудностей, как вишенка сверху на десерте.
Она вспоминала операцию и приговор врачей, свой первый бизнес и полный обвал, когда партнер сбежал, прихватив с собой все деньги, и ей в одиночку пришлось расплачиваться с долгами.